Не стоило этого говорить. Джеймс отстраняется.
— Не в плохом смысле холодные, — торопливо поправляюсь я. — Прохладные — как сыр! Как сыр, когда его достаешь из холодильника.
Он издает какой-то неопределенный сдавленный смешок.
— А сыр, он... э-э-э... богат протеинами.
«Заткнись, Софи. Заткнись».
Джеймс никак не реагирует на мои диетические соображения. Вместо этого он выглядывает на кухню.
— Мне пора, — говорит он, и я понимаю, что все испортила. — Влада нигде не видно. Тебе тоже нужно идти.
Внезапно я чувствую укол совести за то, что целуюсь, спрятавшись в кладовке, в то время как Влад преследует девушек, которых я вроде как должна защищать.
— Я еще не закончила свои дела на вечеринке, — говорю я и затем слышу знакомый голос, доносящийся с кухни.
— Что это такое, Марисабель? — раздраженно спрашивает Влад. — Еще остались девушки, у которых надо проверить кожу. И ты не видела мой дневник? Я был уверен, что он наверху.
Джеймс смотрит на меня. Его глаза сужаются.
— Софи...
— Все в порядке, — шикаю я на него, бросаясь к двери и выглядывая наружу. Влад прислонился к плите, а Марисабель стоит лицом к нему. Виолетта куда-то исчезла, и, судя по мрачному виду Влада, она поступила очень мудро. Он нетерпеливо сжимает правую руку в кулак. Когда Марисабель не отвечает, он с силой ударяет по горелке.
— Что это такое? — снова рявкает он.
— Подожди минутку, хорошо? — говорит Марисабель, закрывает глаза и начинает массировать виски. — Мне это трудно.
— Думать? Я знаю.
Марисабель открывает глаза:
— Это.
— Что «это»?
— Это высокомерие, этот тон, вот что. Ты не выказываешь мне того уважения, которого я заслуживаю, — с жаром говорит она, и если бы для сохранения жизни мне не нужно было вести себя тихо, я бы зааплодировала.
Однако Влад не аплодирует, он закатывает глаза:
— Ей-богу, Марисабель. Неужели мы должны обсуждать это прямо сейчас?
— Не делай вид, что мы это уже обсуждали. Шестьдесят лет я держала рот на замке. Я делала для тебя все. Я своей рукой написала сотню приглашений на эту дурацкую вечеринку только для того, чтобы ты смог найти свою драгоценную девушку, а в ответ не услышала ни слова благодарности.
Он фыркает, словно не веря своим ушам, но это только заставляет ее говорить еще громче.
— Я охочусь для тебя, когда тебе лень, — продолжает она, — и убираю за тобой, когда тебе противно сделать это самому. Но с этим покончено. Между нами все кончено, Влад.
Ее последние слова звенят в воздухе. Я точно знаю, что теперь Марисабель с замиранием сердца ждет ответа. Думаю, единственная радость плохих отношений — это увидеть, что ты можешь заставить его плакать. Но если это то, чего она хочет, то она этого не получает. Влад выглядит шокированным — после того как он шестьдесят лет отделывался ехидными замечаниями, эта речь, несомненно, является для него неожиданностью. Как бы то ни было, он не становится на колени и не начинает умолять о прощении.
— Думаю, это к лучшему, — спокойно говорит он. Если у него на лице что-то и отражается, то только облегчение.
Уверенность Марисабель тает.
— Не понимаю, — говорит она голосом, дрожащим от волнения. — Тебе все равно?
— В любом случае все это должно было скоро закончиться.
— Что ты имеешь в виду?
— Я думаю, что так будет лучше, — неопределенно отвечает он. — Полностью порвать отношения.
Марисабель отворачивается и пристально смотрит куда-то в дальний угол комнаты, кусая губы и стараясь не расплакаться. Влад же выглядит так, как будто сейчас начнет насвистывать.
— Что-то здесь не так, — шепчет Джеймс, и я подпрыгиваю, вспомнив, как близко он от меня.
— Почему?
— Я никогда не видел, чтобы Влад так просто от чего-то отказывался, — отвечает он.
— Но почему тогда он тащил ее за собой всю дорогу? Я хочу сказать, если ему все равно...
— Я не знаю.
Я открываю рот, чтобы задать еще один вопрос, но вместо этого вдыхаю полные легкие пыли и закашливаюсь. Джеймс встревожено зажимает мне рот, но уже слишком поздно. Влад поворачивает Голову к кладовке, и не успеваю я моргнуть, как дверь распахивается настежь.
Его пальцы мертвой хваткой сжимают мою руку, и он тащит меня в кухню, освещенную тусклым светом. Я все еще плохо осознаю происходящее и продолжаю кашлять.
— Ты! — рявкает Влад. Теперь он злится гораздо сильнее, чем во время выяснения отношений с Марисабель. — Вечно ты! Задаешь вопросы, вмешиваешься... А ведь я мог еще тогда со всем этим покончить, — холодно произносит он и тянет меня вверх до тех пор, пока мне не приходится встать на цыпочки, чтобы удержаться на ногах. — Кто ее пригласил? — рычит он и переводит взгляд на Марисабель, которая нерешительно топчется рядом. — Это ты ее пригласила?
— Может, и я, — с напускной храбростью говорит она, обвивая руками ручку холодильника. — Ну и что? Я больше не обязана тебе подчиняться.
— С тобой я позже разберусь, — бросает Влад, даже не стараясь скрыть угрозу в своем тоне. Вокруг нас уже собирается толпа. В передних рядах стоит Виолетта с круглыми, как блюдца, глазами, а неодобрительно качающий головой Невилл возвышается над моими притихшими одноклассниками. На секунду Владу становится неловко. Я вижу, как он заставляет себя вернуться к роли радушного хозяина. Он ослабляет свою хватку и натянуто улыбается.
— Это личное дело, — говорит он, и большинство зрителей действительно поворачиваются и уходят в гостиную. Влад с явным облегчением весело напоминает им попробовать сырную нарезку. Но когда позади нас раздается голос Джеймса, большая часть зрителей, влекомая любопытством, возвращается обратно.
— Я не понимаю, в чем дело, Влад. Похоже, что-то не так. Почему бы тебе просто не отпустить ее? А потом мы сможем об этом поговорить, — предлагает он, кивая на нашу аудиторию, и затем шагает вперед с протянутой рукой, как будто собирается мягко отстранить от меня разгневанного вампира.
И тут Влад взрывается. Он убирает одну руку с моей шеи и указывает ею на Джеймса.
— А ты не вмешивайся! — шипит он, пока я барахтаюсь, пытаясь хотя бы одной ногой твердо встать на пол. — Ты ничем не лучше ее! Вечно прячешься, вечно хитришь — как будто ты забыл, для чего ты здесь! — Когда Джеймс ничего не отвечает, он поворачивается ко мне. — Говори, что ты делала в кладовке.
— Я... я разговаривала с Джеймсом, — слабым голосом отвечаю я. Чисто технически это правда.
— Неправильный ответ, — холодно произносит Влад. — Попробуй еще раз.
Я не могу придумать никакого достойного объяснения.
