Клэр закрыла коробочку и надела кольцо Мормор. Нет времени его почистить, но это не страшно. Окруженный бриллиантами изумруд сверкает на руке, отбрасывая темно-зеленые блики на тонкую кожу и отполированные ногти. Его обвивают изящные платиновые завитки, и серебристые отблески похожи на лунный свет, играющий на гребне волны. Кольцо неизменно привлекало взоры всех, кто оказывался рядом.
— Вообще-то, это парадное кольцо, — объяснила как-то Мормор Клэр. — Твой неразумный дед обожал широкие жесты. Такое кольцо надевают не каждый день. — Однако носила его не снимая.
Часы в комнате Питера пробили один раз, отсчитав четверть часа. Клэр сложила акции в сейф, поставила на них пустую коробочку и, повернув ручку, закрыла его. Нужно еще расставить карточки до прихода гостей. И разбудить Джейми, перетащить его в его комнату, пока не пришел Эдвард и не начали собираться гости.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Через пять минут карточки были расставлены. Она заглянула в кухню. Амели с кузиной ужинают на скорую руку. Матильда, возвышаясь над ними, раскладывает большой ложкой картофель, как героиня какого-нибудь романа Диккенса. Вдоль центрального стола расставлены порционные тарелки с закуской, все почти готово, осталось разложить спаржу. Йоанна, официанта и дворецкого в одном лице, не видно — наверное, выскочил на балкон покурить перед приемом.
Еще хватит времени проскользнуть в спальню и разбудить Джейми. Она быстро прошла вдоль холла, прислушиваясь к звуку собственных шагов. Деловитое постукивание каблучков придало ей уверенности. Вокруг полное безумие, тем не менее ей удалось организовать ужин в лучшем виде.
Она присела на кровать рядом со спящим сыном и отвела прядь волос, упавшую ему на лицо. Сквозь прохладу надвигающегося вечера ощутила его теплое и не совсем свежее дыхание. «Джейми», — легонько похлопала она его по плечу. Он перевернулся на другой бок, и она чуть встряхнула его. Потом отправилась в ванную почистить зубы.
Когда вернулась, Джейми проснулся, но еще лежал на кровати.
— Пора идти в свою комнату, — сказала она, опять присев рядом. — Папа вот-вот вернется.
Он встал и протер глаза.
— Ты голоден? — спросила она.
— Мы ходили в пиццерию с Марком и другими ребятами, когда у них закончились занятия. Пришлось взять у них взаймы немножко евро…
— Ну хорошо. Побудь в своей комнате. А с папой встретишься после.
Джейми в нерешительности стоял перед ней:
— Ma?
— Что?
— Я люблю тебя.
— Что с тобой, Джейми? — удивилась она, но он уже исчез.
Она разгладила руками покрывало на кровати. А если их и правда отправят куда-нибудь в Кыргызстан? Что тогда будет с Джейми? Изумруд зацепился за ткань, и она аккуратно освободила его. Сколько раз они с братьями видели, как это кольцо сверкало на руке бабушки, когда она в День благодарения вносила в столовую индюшку, которую так никогда и не научилась правильно готовить, и поэтому, чтобы они все не отравились, мама с утра всегда приезжала к бабушке нафаршировать тушку и поставить в духовку. И все равно дедушка с восхищением принимал из бабушкиных рук тяжелое блюдо и целовал ее в щеку. «Мое шведское чудо», — неизменно заявлял он во всеуслышание, даже когда ее волосы поседели, а плечи ссутулились. Клэр с самого начала решила оставить кольцо в наследство Джейми, чтобы он отдал его жене, которая будет беречь и защищать его так же, как делает это она, Клэр, или дочери, которая займет в его сердце такое же место, какое занимает он в сердце матери. Питер получит Тёрнера и повесит картину на стену в своем хорошо устроенном доме в той части света, где ему придется жить, и с легкостью пойдет по избранному им достойному пути. Питер уже сделал выбор — он принадлежит Англии. Но Джейми? Очевидно, что пока Англия его не привлекает. Может быть, он найдет свое место в Ирландии, если Эдварда туда отправят. Возможно, будет гордиться своими ирландскими корнями и в этом обретет счастье. Судя по их разговору, Ирландия ему уже небезразлична.
Он произнес имя девушки — Райн, с легким повышением тона, — словно в имени заключена некая магическая сила.
Клэр прошла по холлу до парадной столовой и внимательно оглядела комнату. Амели расставила на столиках маленькие серебряные подносы с орехами и крохотными блестящими крекерами. И закрыла окна; Клэр вошла в комнату и опять открыла их. В комнате должен быть аромат парижской весны. Солнце зашло, но еще не холодно, и легкий вечерний ветерок доносит теплый запах пробуждающейся земли и раскрывающихся бутонов.
Звонок у входной двери. Должно быть, Эдвард с первыми гостями, и среди них, конечно, помощник министра. Эдвард никогда не открывает дверь своим ключом, если приходит с гостями. Во-первых, это дурной тон. Во-вторых, звонком он предупреждает домашних — и ее в том числе, — что гости уже на пороге.
В передней раздались шаги Йоанна и кузины Амели. Вместо майки и джинсов на ней теперь белая блузка и черные брюки, волосы аккуратно уложены. Она поможет Йоанну принять у гостей пальто и подать коктейли, а когда они минуют переднюю, их встретит Клэр. Это целая наука, и все они — винтики в ее механизме.
У нее есть еще несколько секунд, чтобы вспомнить имена и лица приглашенных и мысленно соотнести их с тем, что она знает об этих людях и что отличает их от всех, с кем ей приходилось обмениваться рукопожатиями или поцелуями в щеку, — она научилась этому у Эдварда. И если поторопиться…
Помощник министра Тоби Пессингам: она встречалась с ним всего лишь несколько раз, и каждый раз на нем был галстук красного цвета. Возможно, и сегодня он в красном галстуке.
Алэн Ле Туке, глава Министерства внутренних дел, любитель тенниса, и его жена Батиста, родом из Флоренции, интересующаяся искусством. С нею Клэр будет говорить по-итальянски, по крайней мере поначалу. Они обсудят последний перевод, который сделала Клэр для Музея Родена.
Теперь эти де Луриаки — Реми, Сесиль, их сын и его невеста — как их зовут? Порывшись в памяти, Клэр вспомнила, как утром записывала их имена: Фредерик де Луриак и Агата Гуриан Д’Арси. Возможно, в недалеком будущем, особенно если Эдвард получит пост посла, они увидят эти же имена на свадебном приглашении кремового цвета, которое им пришлют в посольство. Узнать их среди сегодняшних гостей довольно просто: они — единственные молодые люди. Со старшими де Луриаками она на позапрошлой неделе встречалась на каком-то приеме и хорошо их помнит. Он тогда подчеркнуто галантно поцеловал Клэр руку, а мадам рассмеялась низким приглушенным смехом, похожим на туберкулезное покашливание. Их она спросит о наскальных рисунках в Дордони, недалеко от их поместья. Читала недавно, что там открывается какая-то новая выставка.
Сильви Пик, исполняющая обязанности министра внешней торговли, светловолосая, резкая, умная и ко всему подходящая с невероятной деловитостью, будь то застольная беседа или разговоры по мобильнику, и ее самовлюбленный муж, Кристиан Пик, — придется сделать вид, что хотя бы частично прочла его последний кирпич по социологии. Или, наоборот, что книга выше ее понимания. Эдвард прочел ее почти целиком. Вот пусть и отпускает положенные комплименты.
