Герцог слегка отодвинулся.
— Значит, я самодовольный? — удивленно переспросил он.
Миранда не ответила, но по тому, как взлетели вверх ее брови, герцог все понял. Он нахмурился и придал своему голосу обиженные интонации:
— Если я иногда веду себя… как диктатор, то это потому, что мне по статусу полагается. Я глава семейства Фитцгиббон, Миранда. Считается, что я должен вести все дела. Мне не всегда это нравится, и незадолго до нашей с тобой встречи я начал уставать от жизни, но я привык быть лидером. Для меня естественно взваливать на свои плечи все заботы. Он замолчал и неожиданно вспыхнул: — Тебе смешно, Миранда?
— Нет, конечно, нет. Прости за то, что улыбнулась. Мне просто становится весело, когда ты начинаешь изображать раскаяние, которого на самом деле не испытываешь.
Миранда, — мягко проговорил он, — до того, как ты вошла в мою жизнь, она была чересчур унылой. Я даже не понимал, в чем дело, хотя и чувствовал себя одиноким.
У Миранды пропало всякое желание смеяться. Она нежно коснулась его руки.
— Лео, я чувствовала то же самое. Может, наша встреча была предопределена свыше?
— У герцога есть определенные обязанности, и от них никуда не денешься. Но если ты согласишься стать моей герцогиней, то я буду самым счастливым герцогом в Англии.
В ее темных глазах засверкали слезы, и она быстро заговорила:
— Лео, я люблю тебя и хочу стать твоей женой, но как быть с моей мачехой? Конечно, в светском обществе ее не примут, но я не смогу прекратить общаться с ней. Она была добра ко мне, и я люблю ее. Не проси меня бросить ее, не проси меня выбирать между вами!
Миранда пристально всматривалась в лицо любимого, ее нежные губы подрагивали от переполнявших ее эмоций. На короткий момент Лео задумался, сумеет ли он пережить скандал, который разразиться по поводу его женитьбы на родственнице Падшей Герцогини. И тут же понял, что ему все равно.
Он любил Миранду, любил даже тогда, когда считал ее Падшей Герцогиней. Как можно самолично лишить себя возможности быть счастливым, поставив девушку перед необходимостью выбирать? И он слишком хорошо знал Миранду — она ни за что не бросит мачеху, даже если их связь будет угрожать ее счастью.
— Если ты хочешь, милая, я сейчас же пошлю в Италию за твоей мачехой и распахну двери своего дома перед ней и перед всеми ее ославленными друзьями.
— Лео, — прошептала она, почувствовав, как в сердце зарождается надежда, — моя мачеха не в Италии. Она в Сомерсете, приехала сегодня днем.
На секунду Лео замер, но тут же мужественно встретил опасность лицом к лицу.
— Тем лучше, любимая!
Миранда сперва взглянула на него так, словно не верила своим ушам, а потом одарила его такой улыбкой, что герцог готов был еще тысячу раз повторить сказанное. В этой улыбке были вся ее радость, восхищение, облегчение и искренняя любовь.
— О, Лео, я бы никогда не стала просить тебя об этом… но раз ты сам предложил, значит, ты действительно любишь меня!
— Ну, конечно, Миранда.
Девушка бросилась ему в объятия. Ее путешествие подошло к концу, она обрела Лео, и теперь все будет хорошо.
Она не услышала приглушенный голос Джека, донесшийся с другого конца комнаты.
— Видишь, Софи, я же говорил, что между ними что-то есть.
