Через какое-то время он достал телефон и набрал сомалийский номер. Исмаил давным-давно выучил его на память, но звонил по нему всего один раз, после того как получил деньги от Гедефа за малазийское грузовое судно. Он послушал рингтон, надеясь, что Махмуд сдержит слово.
– Ас-саляму алейкум, – произнес заспанный голос традиционное исламское приветствие.
– Здравствуй, дядя, – по-сомалийски ответил Исмаил.
– Исмаил, – серьезно, словно обращаясь к призраку, сказал Махмуд, – у тебя неприятности?
«Такие, что тебе и не понять», – подумал Исмаил.
– Мне нужно, чтобы ты пригнал «Ленд-Крузер» к берегу рядом с деревней Маллабли завтра на закате, – сказал он, после чего назвал точные координаты и объяснил свою просьбу подробнее.
Махмуд долго молчал. Исмаил представлял, как он хмурит брови и смотрит в пол, как в тот день в прошлом сентябре, когда Исмаил неожиданно появился у него на пороге, спасаясь от шедших на улицах боев. Дядя был добродетельным человеком, но еще он был политическим хамелеоном и имел друзей на всех сторонах конфликта: военачальники, предводители кланов, исламисты, сочувствующие правительству. Его гостиничное дело в Могадишо процветало, потому что он сохранял нейтралитет. Именно поэтому Исмаил доверял ему. Во всем Сомали только Махмуд мог защитить его от «Шабааб».
Наконец дядя заговорил:
– Что будешь делать потом?
«Если я отвечу, – подумал Исмаил, – ты сразу бросишь трубку. Но, когда ты посмотришь мне в глаза, ты увидишь моего отца и не сможешь отказать».
– Расскажу при встрече.
– Что это за номер? – спросил Махмуд. – Я не узнаю его.
– Не важно, – ответил Исмаил. – Пожалуйста, удали у себя в телефоне все записи о том, что я тебе с него звонил. Мой мобильник со мной. Я позвоню тебе, когда мы будем у берега.
Махмуд тяжело вздохнул:
– Завтра на закате.
– Спасибо, – искренне произнес Исмаил. Он посмотрел на запад и увидел, что Андромеда начала заходить. – Набадгалио.
– Набадино, – ответил дядя и отключился.
Пол
Индийский океан. 01°29´43˝ с. ш. 46°51´49˝ в. д.
14 ноября 2011 года
С кормы «Геттисберга» Пол наблюдал за рождением рассвета. Солнце появилось из моря розовой зыбкой полосой, наполовину заслоненной покрывалом из низких облаков. Поднимаясь, оно приобретало форму и набирало силу, пока наконец не сбросило вуаль и не пронзило его глаза осколками света. Океан, который оно явило взору, дышал покоем. Ветер почти не ощущался. Еще не было и шести, но Пол уже чувствовал, как под воротником собирается струйка пота. Если верить прогнозу погоды, к полудню температура поднимется до трехзначных цифр[31].
Он повернулся и посмотрел на запад, моргая, чтобы избавиться от солнечных пятен на сетчатке. Берег Сомали находился в восьмидесяти пяти милях, а место передачи выкупа, указанное Ибрахимом во время последнего звонка Кертису, располагалось в каких-то четырех милях от материка. Для Пола и капитанов военных кораблей это было неудобно, но ничего нельзя было поделать. Пол попытался убедить Кертиса обсудить место обмена, но Кертис ничего не обещал, и Ибрахим не дал ему возможности поговорить об этом. Пол прослушал записи из Аннаполиса. Пират был талантливым переговорщиком. В другой жизни Пол рекомендовал бы его в Академию ФБР.
Спустя несколько минут он покинул корму и поднялся по трапу на ракетную палубу. От усталости его руки и ноги словно налились свинцом. За последние пятьдесят шесть часов он почти не спал, разговаривал с Фрейзером, Редманом и Мастерсом, слушал с Родригесом записи, пока не выучил их наизусть. Командир «морских котиков» был уверен, что пират водит их за нос. Но Пол не мог сопоставить интуитивные прозрения Редмана с тем человеком, которого он слышал в наушниках. Ибрахим говорил с твердой уверенностью. Он никогда не колебался. Даже патологические лгуны выдают себя легким оттенком фальши. Если Ибрахим лгал, Полу еще только предстояло разглядеть эту ложь.
В то же время он не мог объяснить телефонный звонок, который пират сделал с бака «Возрождения» среди ночи. Пол едва успел заснуть на койке, когда энсин О’Брайан разбудила его, чтобы сообщить: один из сомалийцев вышел из каюты и, видимо, поговорил по спутниковому телефону. Наблюдатель от «морских котиков» на носу записал этот момент на инфракрасную камеру; он вел съемку и те двадцать минут, пока Ибрахим просто сидел там, как в трансе. Редман отправил видео адмиралу Принсу, и Принс устроил еще одно совещание с Гордоном Талли. Видеоконференция превратилась в спарринг между Полом и Редманом. Выслушав обоих, Талли сумел их примирить.
– Вы предлагаете мне свои суждения, а не факты, – сказал советник по нацбезопасности. – Мне место передачи денег нравится не больше, чем вам. Но, когда проводишь операцию с наживкой – кстати, именно так мы это преподнесем прессе: операция в открытом море с выкупом в качестве наживки, – нужно позволить другой стороне установить какие-то свои правила. Ваша задача не изменилась: Паркеров вернуть домой живыми и здоровыми, а пиратов задержать. Как это сделать, решать вам.
– При всем уважении, сэр, – сказал Редман, – но что если Ибрахим не сдержит слова? Когда он получит деньги, что помешает ему оставить заложников? Он может потребовать еще денег. Он может сказать, что не отпустит Паркеров, пока не высадится на берег. Господи, он же пират! Мы понятия не имеем, что у него в голове творится.
Взгляд Талли переместился, но выражение его лица не изменилось:
– Пол?
– Законные опасения, – ответил Пол. – Но я не думаю, что он затевает двойную игру. Мы держим его в кулаке. Он знает, что мы не позволим ему отвезти заложников на берег. И он слишком умен, чтобы полагать, будто Паркеры при таких условиях согласятся на еще одну выплату. Я считаю, он может сделать что-нибудь непредсказуемое, только если решит, что передача денег – это ловушка.
– Значит, вам, ребята, нужно хорошо постараться, чтобы у него такой мысли не возникло, – сказал Талли, глядя прямо в камеру. – Ответ на ваш вопрос, Фрэнк: если Ибрахим не сдержит слова, можете не церемониться. Поднимайте своих «птичек» в воздух, ломайте винт яхты. Превратите его жизнь в ад. Не пытайтесь спасти их без моего разрешения, но сделайте все, чтобы он раскрыл свои карты.
Плечи Редмана расслабились.
– Спасибо, сэр.
Заговорил капитан Мастерс:
– Если во время передачи мы не отойдем от яхты, мы будем находиться в двадцати милях от Могадишо. У нас будут зрители: рыбацкие дау, лодки, грузовые суда. «Трумэн» и «Сан Хасинто» могут нас прикрыть, но сделать это по-тихому не удастся. Множество людей узнает, что мы находимся там.
Талли пожал плечами:
– С прессой и сомалийским правительством мы уладим. Отгоняйте зрителей так, как считаете нужным.
