– Он несколько раз помогал мне, и я задолжала ему пару танцев, – как бы между делом сообщила Джорджия, думая о часах, которые провела в раздумьях: приглашать его или нет.
– Помогал тебе? – Кларисса выгнула элегантно-тонкую бровь.
– Ничего особенного, – быстро ответила Джорджия. – К тому же у него есть девушка. Поэтому плюс один.
В дверях появилась Эстелла.
– Пора идти, – сказала она. – Каждая пара рук на счету.
Хоть она и не отличалась организаторскими способностями, но последнюю неделю вела себя, как сержант на плацу, даже велела мистеру и миссис Хендс приехать из Девона, где они наслаждались работой в отеле «Бигбури Сэндз». Эстелла явно решила ничего не пускать на самотек.
– Кларисса, ты собираешься ехать в этом? – Эстелла смерила взглядом племянницу, одетую в лимонно-желтое платье-колокольчик. – Нам нужно покрасить стены, подмести пол, создать волшебную атмосферу. И то, что это день рождения Джорджии, никого из нас не освобождает от работы.
Кларисса закатила глаза, а Джорджия рассмеялась. Было замечательно, что ее кузина взяла отцовскую машину, чтобы помочь им перевезти к месту торжества вещи – ярды белой сетки и дешевого сатина, сотни длинных и пышных ивовых веток, банки с серебряной краской, фонари «летучая мышь», которые раньше использовались в бомбоубежищах, а также еду и напитки.
Вечеринка должна была проходить в украшенном лодочном ангаре на тихом отрезке Темзы между Патни и Барнсом. Много лет назад там находился гребной клуб Лондона, но мода на греблю прошла, и теперь он стоял заброшенный. Ангар принадлежал другу Колина Грейнджера, торговца произведениями искусства, с которым работала Эстелла и который постоянно звонил ей с тех пор, как продалась ее серия «Ленточки».
Женщины вышли из квартирки в Челси, и Джорджия подхватила с коврика у двери целую стопку почты. И просмотрела письма, заранее зная, что это будут поздравительные открытки и ответы на приглашения. Не распознав среди них почерка Эдварда Карлайла, она сунула всю пачку в сумочку, решив просмотреть ее потом.
– Вы только взгляните на этот ужас! – ахнула Кларисса, когда они приехали в ангар.
Дорожка, ведущая к входу, заросла ежевикой, и даже издали можно было понять, что здание уже не подлежит ремонту.
– Вы что, приехали сюда в первый раз?
– Я успела тут осмотреться, – беспечно отмахнулась Эстелла. – Ничего такого, с чем мы не могли бы справиться. Верно, Артур?
Артур Хендс открыл багажник и вынул оттуда пилу.
– В мгновение ока мы уберем все эти колючки, – сказал он.
Джорджия подумала, что ему понадобилось бы нечто посерьезнее ржавого фермерского инвентаря, даже чтобы убрать этот ужас к сентябрю, а ведь бал состоится сегодня в семь вечера.
Следующие пять часов они красили, подметали и мыли, и ко второй половине дня ангар было не узнать.
– Кларисса, отвези Джорджию домой переодеться, – попросила Эстелла, тыльной стороной ладони вытирая лоб.
– Спасибо! – с искренней благодарностью выпалила Джорджия, оценив, сколько сил и выдумки было вложено в сегодняшний бал.
– Может быть, все это тебе даже понравится, – сказала Кларисса, на миг отрывая взгляд от дороги, когда они возвращались по Нью Кингз-роуд.
– Как думаешь, гости придут? – Джорджия вдруг поняла, что нервничает.
– Конечно же придут. Все нервничают перед собственной вечеринкой. К тому же у тебя день рождения. Гости обязательно явятся.
Джорджия кивнула, хотя и знала, что ее кузина просто проявляет вежливость – Барнс находился не в центре города, а сама Джорджия явно не входила в число дебютанток, которые пользовались популярностью у любителей вечеринок.
К половине седьмого обе девушки уже вернулись под навес для лодок. Это был не обычный вечер танцев для дебютанток: традиционным мероприятиям, как правило, предшествовал обед или фуршет в доме хозяев. Но в их квартирке в Челси и без того яблоку негде было упасть, особенно после приезда мистера и миссис Хендс, и накрыть там стол на тридцать персон было физически невозможно. К тому же если Джорджия и хотела завершить сезон, то только в своем особенном стиле.
На этот раз, когда они приехали в ангар, Кларисса ахнула от восторга. Гирлянды фонариков, оплетающие деревья и балюстраду, сияли на фоне вечернего неба, словно россыпь бриллиантов. Вдали слышалось пение соловьев, над головой с легким шорохом пролетали летучие мыши, из окон лилась приглушенная джазовая мелодия.
Эстелла нашла время на то, чтобы сменить испачканный краской комбинезон на длинное платье, которое струилось до самого пола.
– А вот и она, вот и она! – воскликнула женщина, раскрывая объятия. – Наша новорожденная девочка! Красавица! Входи. У нас уже есть первые гости.
Джорджия затаила дыхание, надеясь, что это Эдвард, и шагнула внутрь, любуясь стенами, окрашенными в белый и серебристый цвета, и ивовыми ветвями, посеребренными краской, которые в художественном беспорядке были расставлены в керамических горшках.
У окна, выходящего на Темзу, стоял Андре из «Швейцарского шале».
– Андре! Ты пришел! – Внезапно тревога по поводу того, что на ее вечеринку никто не явится, исчезла.
– Дорогая, сегодня я приготовил для тебя нечто особенное.
– Все дразнишь меня, – улыбнулась девушка.
– Иди сюда, – сказал Андре, увлекая ее за собой в дальнюю часть комнаты, где на столе красовался пятиярусный торт с кокосовой стружкой.
– Я словно снова оказалась на балу у королевы Шарлотты!
– Я когда-то готовил такой торт для свадьбы членов высшего общества. Отличный рецепт.
– Ты сделал все это для меня? Но как вы сумели его сюда затащить?
– Фредди МакДональд привез торт на своей машине. Поверить не могу, что мне удалось не испортить сюрприз.
– О да! Я ведь была вчера в кафе. Как же я не заметила четырехфутового торта?
– Я работал по ночам. Мне не привыкать.
Джорджия обняла Андре.
– У меня самые замечательные друзья на свете! – с чувством прошептала она.
– Дорогая, гости начинают собираться, – с серьезным видом сообщила Эстелла.
Сибил, Питер и кузен Ричард приехали в числе первых. Джорджия видела, как Сибил придирчиво оглядывает ангар, и не могла не задуматься о том, что же тетушка может тут раскритиковать.
– Твоей матери пришлось немало потрудиться. Но интерьер выглядит мило. Как и ты.
Джорджия облегченно вздохнула и благодарно коснулась руки тетушки.
– Если я чего-то и не одобряю, то лишь потому, что желаю вам самого лучшего, – сказала Сибил, оборачиваясь, чтобы посмотреть племяннице в лицо. – Я гляжу на Клариссу и думаю, не слишком ли поздно искать ей хорошего мужа. Я не хочу, чтобы ты повторила ее ошибку.
