Он поморщился, без сомнения, припоминая, как я бросила его сегодня вечером.
— О нет, она реальна… большей частью. Просто она в последнее время очень занята.
— Она что, работает по вечерам?
Он слегка нахмурил брови.
— Очень может быть, — признался он бесцветным голосом.
— Чем она занимается? — спросила я с самым невинным видом.
— Хм, она… обслуживает клиентов.
— Да. Но я не знаю, чтобы обслуживание клиентов затягивалось до позднего вечера.
— Ну… конференции и тому подобное.
— Ах да. Отлично. Значит, она, типа, работает языком. Веселит публику?
— Вроде того.
— А ты почему не с ней? Кажется, ты мог бы ходить с ней на вечеринки, даже без ущерба для работы.
— Я не любитель вечеринок, — признался он. — Особенно таких.
Склонив голову набок, я лукаво заглянула ему в глаза:
— Это правда?
— Что ты имеешь в виду?
— Не знаю. Ты так смотришь на меня… Так разговариваешь… Ты как будто избегаешь ее.
— Нет-нет, ничего такого…
— Но ты сказал, что у вас бывают трения. Может быть, ты ее избегаешь, хотя сам не осознаешь этого?
— Нет, я так не думаю.
— В самом деле? Ладно. В таком случае, что у вас за разногласия? Трудно разговаривать? Вы слишком разные?
— Ничего подобного, — заверил он меня. — У нас много общего.
Я скептически повела бровью.
— Например, секс?
Он открыл рот, собираясь отрицать и этот пункт, но запнулся.
— Ага, — кивнула я с умным видом. — Понимаю.
— Нет, — сказал он решительно. — Это не то, что ты думаешь.
Я стала рассматривать его — тело, лицо — откровенно, не таясь. Кивнула с видом знатока. Мне нравилось то, что я видела.
— Что ж, — наконец произнесла я. — Должно быть, это из-за нее, потому что с тобой все в порядке. А я-то рисовала в воображении стройную великолепную красавицу, модель.
— Она великолепна, — заявил Сет. Какое счастье, что он встал на мою защиту!
— Что тогда? Погоди. Типа, это у тебя проблемы? — Я нахмурилась.
Щеки Сета слегка порозовели. Редкое явление, и я могла бы восхититься — в других обстоятельствах.
— Нет, — ответил он. — Только не это.
— Тогда… Она не хочет…
Он снова задумался — слишком надолго.
— Вот оно что, — сказала я.
Воцарилось молчание. Я слышала, как тикают блестящие, в серебряном корпусе часики на стене. Одиннадцать часов семь минут.
Наконец я заговорила:
— Не хочу показаться грубой или переступать границы дозволенного… но она идиотка.
Сет покачал головой:
— Все очень сложно.
— В самом деле? То есть я хочу сказать, что вы ищете сложности в простом? Ты мужчина хоть куда. Она якобы тоже красавица. Ты хочешь заняться этим… То есть, может, у нее какие заскоки?
— Нет. Не в этом дело. Я вздохнула:
— Послушай, я не стану врать. Ты мне нравишься. По-настоящему нравишься. Но даже если бы ты мне не нравился, я бы все равно сказала тебе, что ты чокнутый. Не следует тратить время на такую женщину, отказывать себе в радостях сексуальной жизни.
Он снова покачал головой:
— Там больше, чем просто секс.
Я придвинулась ближе и положила ладонь на его руку. Провела пальцами по коже. Сет вздрогнул, но не остановил меня.
Я спросила:
— Когда это было в последний раз?
— Что в последний раз?
— Сам знаешь. Нет ответа.
— Сет, — устало сказала я, все еще поглаживая его руку. — Это безумие. Ты сам себя слышишь? Хочешь уверить меня, что можешь обойтись без секса всю оставшуюся жизнь. Неужели не хочешь, чтобы тебя целовали, чтобы чьи-то руки гладили твою грудь? Не хочешь обнять женщину? Опрокинуть ее на постель, срывая с нее одежду? Не хочешь лежать, сплетясь телами, с женщиной? Готов отказаться от близости? От страсти?
Сет изумленно смотрел на меня, словно не понимая, кто перед ним. И очень кстати, потому, что я давно вышла из образа Бет и вошла в свой собственный. В то же время, кажется, мои слова, мой, исполненный страсти голос разожгли в нем огонь. Я видела это в его лице — сомнение в справедливости того, во что он так старался верить, и страстное желание получить то, чего он давно хотел.
Мне было совершенно достаточно увидеть то, что я увидела. И я сделала свой ход.
Я села ему на колени и поцеловала. В ту долю секунды, прежде чем наши губы соприкоснулись, я вдруг поняла, что Кертис, вполне возможно, обманывал меня с самого начала, и сейчас я заберу у Сета часть его жизни.
Но ничего подобного не произошло.
Не было прилива силы, в меня не хлынул поток мыслей и жизненной энергии Сета. Просто поцелуй, обычный поцелуй, как могли бы поцеловаться двое смертных. И все же… не совсем обычный. По крайней мере, не для меня. Ведь это был Сет! Я целовала Сета. И Боже правый, он целовал меня — Бет — в ответ. Его губы были теплыми и мягкими, я знала их такими, когда мы обменивались краткими поцелуями. Но на этот раз он не отпрянул. И это было… изумительно. Только теперь я поняла, что застенчивость Сета проявлялась только в разговоре, не в физической любви.
Он страстно вернул мне поцелуй. Губы и язык ласкали меня, наполняя энергией, которая вот-вот грозила вырваться на свободу, неукрощенная… Я села к нему на колени и обвила руками шею. Руки Сета обхватили мою талию.
— Как давно? — спросила я между поцелуями. Мой голос прерывался. — Как давно ты никого так не целовал? Как давно никто не сидел у тебя на коленях так, как я?
Сет не ответил, но руки, лежащие на моей талии, нашли край моей майки. Он снял ее. Сегодня я выбрала совсем простую одежду — черную футболку, но бюстгальтер под ней оказался ярко-красным, и на полногрудой Бет он смотрелся потрясающе.
Стащив футболку с Сета, я почувствовала, как его тело словно наполнилось жаром, когда принялась ласкать гладкую, покрытую легким загаром грудь. Разумеется, я много раз видела его голую грудь, но сейчас все было по-другому — ведь я могла целовать и по-настоящему ее ласкать. Наклонившись, я впилась в его губы страстным поцелуем, всей грудью налегая на его обнаженный торс. Его руки снова гладили мою спину, но не спешили расстегнуть бюстгальтер. Тогда мне самой пришлось брать на себя этот почетный труд.
Я следила, как Сет отвел взгляд от моего лица и уставился на мою грудь. Мужской инстинкт брал свое — его взгляд горел желанием. Толкнув его назад, я заставила его лечь на спину, а сама распростерлась сверху, сжимая ногами. Руки нашли застежку его джинсов и расстегнули пуговицы. Потом я схватила его руки и положила на свой живот.
