— Остельская колония — творение ваших рук, господин управляющий, и правительство Чили счастливо, что предоставило вам возможность совершить это чудо!
— Этот остров попал под чилийское господство лишь в силу договора тысяча восемьсот восемьдесят первого года, — соизволил ответить Кау-Джер. — Возвращение острову его независимости — всего лишь акт справедливости.
От господина Агире не ускользнул смысл сказанного: Кау-джер не считал, что восстановление справедливости дает чилийскому правительству право претендовать на какую-либо признательность. Не желая вступать в дискуссию, губернатор изменил тему разговора.
— Во всяком случае, — сказал он, — я не думаю, что пассажиры «Джонатана» сожалеют об африканской концессии в заливе Лагоа.
— В самом деле, господин губернатор. Там бы они подчинялись португальцам, здесь же они не зависят ни от кого.
— Стало быть, все к лучшему?..
— Пожалуй, что так, — ответил Кау-джер.
— Мы надеемся, — продолжал господин Агире, — на дальнейшее развитие добрых отношений между Чили и островом Осте.
— Мы тоже на это надеемся, — сказал Кау-джер и добавил: — Возможно, Чилийская Республика, учтя результаты эксперимента, примененного к Осте, предоставит независимость и другим островам Магелланийского архипелага?..
Господин Агире не мог удержаться от улыбки, но ничего не ответил — вопрос не входил в его компетенцию.
При разговоре присутствовали Гарри Родс, О’Нарк и Брокс. Мистер Родс хорошо понимал, что дальше развивать эту тему не стоит, и заговорил о другом, обратив внимание губернатора на положение, сложившееся в аргентинской колонии Ушуая.
— Как видите, здесь процветание, там упадок. Жесткая политика Аргентины отпугивает переселенцев, корабли обходят стороной порт, в котором не предлагают необходимых для торговли льгот, и, несмотря на усилия губернатора, Ушуая ничуть не прогрессирует…
— Не могу с вами не согласиться, — ответил господин Агире. — Чилийское правительство действовало в отношении Пунта-Аренаса совершенно иначе. Оно, хотя и не предоставило колонии полной независимости, наделило ее многими привилегиями, что обеспечило будущее Пунта-Аренаса.
Разумеется, мистер Родс не мог не признать верности сделанного замечания, но для Кау-джера это были пустые слова. Он заговорил о другом — о проекте, который не мог быть осуществлен без согласия чилийского правительства.
— Господин губернатор, — сказал он, — я хочу обратиться к правительству Чили с просьбой отдать нам в полную собственность один из крошечных островков архипелага. По сути дела, это груда бесплодных камней.
— Что же это за островок? — поинтересовался господин Агире.
— Это островок, на котором возвышается мыс Горн.
— Зачем же он понадобился вам?
— Мы хотим поставить на нем маяк, в котором нуждается южная оконечность континента. Он принесет пользу не только кораблям, идущим к острову Осте или к проливам, разделяющим острова Наварино, Вулластон, Эрмите, Десоласьон, но и судам, огибающим мыс Горн при переходе из Атлантического океана в Тихий.
Господа Родс, О’Нарк и Брокс, знавшие о проекте Кау-джера, поддержали его и подчеркнули необходимость сооружения маяка, ведь, миновав маяк на острове Эстадос, корабли не встречают больше ни одного подобного сооружения на островах вдоль чилийского побережья, что сильно затрудняет навигацию.
Господин Агире, конечно, не мог не признать глубокой обоснованности этого предложения. К тому же он знал, что различные государства неоднократно выражали пожелание, чтобы у мыса Горн был сооружен маяк.
— Как я понимаю, остельская колония готова построить этот маяк?..
— Да, господин губернатор, — ответил Кау-джер.
— За свой счет?..
— За свой счет, но при формальном условии, что чилийское правительство отдаст нам этот островок в полную собственность.
К сожалению, господин Агире не располагал соответствующими полномочиями, но он пообещал передать это предложение президенту Чилийской Республики, который, если сочтет нужным, поставит вопрос перед парламентом.
Поднимаясь на борт сторожевого корабля, готового взять курс на Пунта-Аренас, господин Агире еще раз выразил восхищение всем увиденным и заверил, что его правительство высоко ценит достижения остельской колонии, которая вносит огромный вклад в развитие чилийских владений в Магеллании.
Три недели спустя Кау-джер получил официальное уведомление, что вопрос о передаче острова Горн остельской колонии был рассмотрен чилийским парламентом и после всестороннего обсуждения решен положительно.
Оставалось составить акт передачи острова и скрепить его подписями президента республики и главы острова Осте, при этом, естественно, оговорив обязательства, которые берут на себя остельцы.
Договор между Чили и островом Осте был подписан 15 декабря 1887 года.
Кау-джер решил немедленно приступить к осуществлению проекта, не желая упускать время. Работы намечалось начать еще до конца лета. По его расчетам, на строительство маяка должно было уйти два года.
XV БЕСПОРЯДКИ
Лето подходило к концу. Погода стояла прекрасная, и никогда еще колония не собирала такого богатого урожая. Во внутренних районах острова вступили в строй новые лесопильни; одни приводились в движение паром, другие работали на электрической энергии, получаемой на водопадах многочисленных притоков реки Якана. Развитие рыбного промысла и строительство консервных фабрик позволили увеличить морские перевозки, и грузооборот либерийского порта вырос до трех тысяч семисот семидесяти пяти тонн.
С наступлением зимы работы по строительству маяка, где уже готовились помещения для электрогенераторов, пришлось приостановить. Островок Горн находился в сорока километрах от полуострова Харди, и доставлять материалы для строительства можно было только морем, через пролив у острова Эрмите, изобиловавший мелкими островками и подводными камнями, сильно затруднявшими плавание.
Больше всего хлопот зима доставила фермерам-скотоводам. К этому времени на острове насчитывалось пять тысяч голов скота. Поскольку вольное содержание животных на покрытых снегом пастбищах невозможно, пришлось позаботиться о кормах и строительстве скотных дворов. Потребовались немалые усилия, чтобы сберечь скот, и, надо сказать, больших потерь фермеры не понесли.
Ветры достигали порой ураганной силы, но сильных морозов не было, и даже в июле столбик термометра никогда не опускался за отметку десять градусов ниже нуля.
В столице и двух других поселках остельцы жили в уюте, всеобщий достаток обеспечил его каждой семье. Ни нищеты, ни преступности остров не знал. Ничто не угрожало ни людям, ни их собственности. Если и возникали какие-то споры, то они без труда и всегда справедливо разрешались Кау-джером и административным комитетом, работавшим под его руководством.
