Трое китайцев сидели в ресторане гостиницы «Пекин». Господин До — вальяжный полный мужчина лет пятидесяти, с лучезарной улыбкой, в отличном английском костюме и с крупным перстнем на среднем пальце правой руки — пил минеральную воду. Двое других не сводили с него глаз. Оба были старше господина До, но одеты проще. Один из них — хозяин цеха Чен. Второй, сухопарый и седовласый Ван, наконец прервал молчание.
— Мы не могли не просить вас о помощи, уважаемый господин До. Нам очень жаль, но это необходимо.
Господин До кивнул и сделал небольшой глоток. Поставил стакан на стол, вытер губы салфеткой.
— Да. Судя по сказанному, проблемы есть… Ты, Чен, думаешь, что русские подозревают тебя в убийстве своего торговца?
— Если убийство, русские думают о конкуренции. А мы с Чжаном помогали друг другу. То он меня мешком тканей выручит, то я ему тюк лейблов дам… Хороший был человек.
— Двенадцать лет, господин До. И никогда такого не было. С автоматами, да еще и в масках… Это неслыханно…
— Можно подумать, тебе было бы легче, если бы они были без масок… А что сказал тот парень, который позвонил своему брату-грузчику? Как его зовут?
— Его зовут Чонг Ли. Он сказал много, господин До. Он видел их лица. И даже что-то слышал… Господин До заинтересованно наклонился вперед.
Голованов
Голованов коротал время возле компьютера, подключенного к системе связи JPS, и с отрешенным видом слушал трескотню троих китайцев. Одновременно дротиком для игры в дартс он обстукивал растопыренные пальцы левой руки, лежащей на столе.
Наконец голоса китайцев смолкли, последовали короткие отрывистые фразы — видимо, прощание — и тишина.
Сева потянулся в кресле и сказал ехидным голосом, обращаясь к компьютеру:
— Как? Вы уже уходите? А так интересно было послушать… — Он встал, швырнул дротик в мишень для дартса, висевшую на двери.
Едва дротик встрял в мишень, дверь распахнулась и вошли Антон, Чонг Ли и Щеткин.
— Привет, — хмуро сказал Щеткин. — Есть что-нибудь попить?
— Вода в кране, — дружелюбно сообщил Сева и обратился к китайцу: — Меня зовут Александр Сергеевич Пушкин. А вас?
— Чонг Ли, — тихо и очень серьезно сказал китаец.
Плетнев усадил его в кресло и пояснил:
— Это тот, девятый, из сгоревшего цеха.
— А какого хрена ты забрал его из больницы?
— Неужели не ясно? На него охотятся.
Чонг Ли вдруг энергично закивал:
— Страшно! Страшно! Смерть! Я видеть! Знать имя! Не понимать, зачем!
— О чем он?
— О чем-то важном, — сказал Плетнев. — Я уже целый час понять пытаюсь.
Голованов усадил китайца в свое кресло, внимательно изучил его физиономию и остался недоволен.
— А он у нас тут коньки не двинет?
— Не должен. Ранение навылет, дырки заклеены, повязка, антибиотики, все как положено.
Вмешался Щеткин:
— Ребята, я тогда поеду. У вас все тихо. Хвоста не было…
Голованов весело осведомился:
— Так, а мы тут уже, значит, в войнушку играем?
Плетнев усмехнулся:
— Да это Петьке все «Триада» родом из Поднебесной мерещится. Хотя… Может, как раз китайцы с китайцами и разбираются… Похоже на то, в общем-то. Петь, спасибо, что подстраховал!
Сева добавил, пожимая руку Щеткину:
— Петь, версию отработаем. Спасибо, выручил!
— Пока! — Щеткин вышел, закрыв за собой дверь.
— Я, пожалуй, позвоню Кате, — сказал Плетнев, вынимая телефон.
— Это какой?
— Подруга жены Турецкого. Пусть приедет, осмотрит парня, лекарства какие-то даст. Тут действительно врач не помешает.
— А она врач?
— Врач, — проскрипел Плетнев.
— Как-то странно ты говоришь.
— Она меня недолюбливает. Но сейчас это не важно.
Он стал звонить по телефону. Сева вышел в другую комнату, вернулся минуту спустя с чашкой чая, которую вручил Чонгу Ли. Спросил у Плетнева:
— Дозвонился, Антон?
— Там занято пока…
Чонг отхлебнул чай и закашлялся.
Голованов забрал у него чашку, поставил на стол и потребовал:
— Теперь расскажи с самого начала. Что было в цеху?
