Но сейчас мы говорим еще и об умении чувствовать, то есть формировать некие устойчивые отношения к разным людям, событиям, состояниям… Чтобы все это стало более понятно, возьмем простой пример. По-русски невозможно сказать «эмоция любви» – в отличие от эмоции «радости» или «гнева». Разумеется, потому что любовь – это вполне устойчивое отношение к какому-то конкретному человеку. Любя кого-то, можно в разные моменты отношений испытывать восторг, возмущение, обиду, нежность, злость… Эмоции – разные, а любовь-то при этом никуда не исчезает! Да что далеко ходить – вспомните весь спектр переживаний, которые возникают у вас при общении с собственным ребенком. Но при этом в каждый момент своей жизни вы тем не менее можете с уверенностью сказать, что вы его любите.
Так вот, чтобы освоить это сугубо человеческое умение, ребенок в 2 – 5-летнем возрасте прилагает поистине титанические усилия. Он подражает собственным родителям и прочим людям в мимике, которая как раз и является отражением испытываемых в каждый конкретный момент эмоций. Он учится различать интонации – а вместе с ними и оттенки эмоционального состояния каждого человека. Он обогащает свой словарный запас: в нем появляются (если, конечно, родители не забудут в этом малышу помочь…) различные слова, обозначающие эмоции и чувства. Подражая родительским действиям, совершаемым в различных состояниях, он учится свои чувства выражать и справляться с ними. И наконец, за счет того, что родители называют ему его собственные чувства – «Я понимаю, что сейчас ты на меня злишься», – он учится собственно чувствовать.
Самое последнее умение, осваиваемое ребенком в процессе простого подражания, – умение быть разным. Речь идет о том, что в процессе подражания различным людям и профессиям ребенок знакомится с различными семейными и социальными ролями. Вы помните, как в процессе игры с предметами-заместителями ребенок отделял предмет от присущей ему функции? Примерно то же самое он делает сам с собой в процессе игры в маму, которая готовит суп или укладывает детей спать, водителя машины, врача… Вы уже прекрасно понимаете, что последним мы это умение назвали никак не по его значимости, правда? Ведь с овладения им начинается очень значимый в жизни каждого человека процесс, который психологи обычно называют социализацией, то есть вхождением в социум в качестве равноправной действующей единицы. Малыш начинает понимать, что люди в своей деятельности ведут себя по-разному, выполняют различные функции и соблюдают различные правила.
Мало того – в процессе подражания взрослым ребенок начинает осознавать собственный пол и осваиваться с ним. Конечно, глубокое понимание того, чем мальчик отличается от девочки, придет несколько позже, но уже сейчас он привыкает делить игрушки и одежду на «мальчишечьи» и «девчачьи», он понимает, что мамы вырастают только из девочек, а папы – только из мальчиков. Более того, он узнает, что его пол – это уже навсегда. Мальчиком родился – мальчиком и проживет всю жизнь. Ему же родители еще не рассказывают о возможности операций по смене пола. Да и вообще, согласитесь, это очевидное исключение, исправляющее крайне редкие ошибки природы…
Как родители могут ребенку помешать
Каким же образом родители могут запретить ребенку подражательную активность? Только на первый взгляд может показаться, что это невозможно. Родители – они хитрые, они сумеют найти способ не дать ребенку сделать что-то, что им кажется глупым, неправильным, вредным, проще говоря – ненадлежащим. Посему способов запретить ребенку осваивать все вышеперечисленные умения довольно много.
В первую очередь родители могут не предоставлять ребенку возможности взаимодействовать с предметами элементарного бытового назначения. Речь идет как о реальных предметах, например безопасной кухонной, хозяйственной и столовой утвари, так и об игрушках, достаточно близко имитирующих «взрослые» предметы. Ведь понятно, что дать ребенку настоящий нож, молоток или фарфоровую тарелку – значит спровоцировать весьма серьезные неприятности. Но поскольку для освоения действий с реальными предметами ребенку необходимо их иметь в непосредственном пользовании, то не дать ему такой возможности и будет означать запрет на их освоение.
Другой формой запрета вполне можно считать ограничение возможных для него манипуляций с этими или любыми другими предметами. Очень важно понимать, что если уж предмет ребенку разрешен для игры, то ограничений на способы игры быть не должно – в пределах отведенного для этого пространства. Если ребенок играет с водой, то он не может играть с ней на ковре, – таково правило. Заниматься «ремонтом» с помощью, скажем, деревянного молоточка он может только там, где нет бьющихся предметов, и т. д. Если эти правила ребенок соблюдает, то запрещать ему еще что-либо – всегда опасно.
Еще один вариант родительского запрета – наказание за испорченные в процессе игры вещи. Здесь должен неукоснительно соблюдаться принцип демократического законодательства – что не запрещено, то разрешено. Если родители не учли некоторые возможные издержки детской игры или забыли запретить что-то конкретное – это их проблемы. Если же этот принцип нарушается, то ребенок вынужден расплачиваться за родительский недосмотр. К этому же варианту можно отнести и любую критику тех ролей, которые ребенок в этой игре для себя выбирает, или конкретных способов игры, если, разумеется, они не противоречат уже установленным, известным и понятным для ребенка правилам.
Запретить ребенку осваивать многие взрослые навыки можно самым простым способом – выполняя за него все необходимые действия. Понятно, что в самом начале совершать все эти действия ребенок будет медленно, неловко и не слишком удобно для родителей. Вот только почему бы им не вспомнить, как они в последний раз чему-нибудь учились, например водить машину или есть палочками суши? Неужели с первого раза получилось идеально?
И наконец, последний принципиально возможный способ запретить ребенку овладение умениями, основанными на подражании, – ограничение возможностей для наблюдения и взаимодействия с социумом. Ведь чтобы подражать, необходимо иметь хотя бы объект для подражания. Таким же запретом является и постоянное удаление ребенка из зон, где обитают взрослые, и ограждение его от «участия» в каких бы то ни было домашних делах, отказ родителей от необходимого ему участия в его играх.
Какие же конкретные формы могут принимать подобные запретительные действия родителей?
Довольно часто родители устанавливают жесткие и непроницаемые границы между игрушками ребенка и прочими предметами, существующими в доме.
Почему-то предполагается, что если мама готовит обед, а малыш пытается при этом играть с какими-то мисочками, кастрюльками и ложками, то тем самым он маме мешает. А уж если он хочет порезать что-то вместе с ней, то это просто катастрофа! «Он мне ничего не дает делать, я вынуждена постоянно следить, чтобы он чего-нибудь не натворил!»… Но ведь для ребенка это – единственная возможность освоить правильное и удобное для него обращение со всем, что есть на кухне и что неизбежно когда-нибудь ему понадобится.
