Окружающие испуганно разбегаются во все стороны. Люди пытаются найти способ спастись самим и спасти близких. Нет никакой стратегии, никакого единства. Я пытаюсь понять, что делают солдаты, определить, убивают ли они или захватывают в плен, однако все мои силы уходят на то, чтобы не позволить себя затоптать.
Мне удается влезть обратно на помост, откуда я быстро охватываю взглядом происходящее – и к тому же защищена от панически бегущей толпы. Никто не хочет здесь оставаться, все стараются убежать. Солдаты объезжают площадь, стремясь задержать всех на ней. Если кто-то отбегает, их оттесняют обратно. Один мужчина – тот высокий и пугающий, с которым я уже столкнулась недавно, – пытается сопротивляться кому-то из солдат, но мускулы не спасают от сабли, которой его пронзают. Еще один из жителей не пытается сражаться, но вовремя не убирается с дороги, когда один из солдат несется прямо на него на громадном черном коне. Мужчина замирает, оцепенев от страха, и конь просто налетает на него, топча мощными копытами. Это бездумное убийство даже ужаснее, чем с помощью сабли.
Даже с теми, кого просто захватили, обращаются жестоко: бьют и теснят с равнодушной силой. Не знаю, что все это значит, но ясно понимаю, что нельзя здесь оставаться. Я спрыгиваю с помоста, рассчитывая на то, что с моим маленьким ростом можно будет пробраться через охваченную паникой толпу. Я направляюсь в сторону, противоположную той, откуда появились солдаты, надеясь, что так мне удастся сбежать из центра поселка. Бросая взгляд назад, чтобы оценить расположение солдат, я потрясенно вижу, как за ними появляется целая группа людей – худых оборванцев в цепях. И еще больше меня потрясает то, что я узнаю одного из них: Ли Вэя.
Не может быть! Он не может здесь быть! Это просто невозможно!
«Нам неплохо удается невозможное».
Как это ни странно, но, несмотря на тот ад, который возник между нами, он тоже меня видит. Наши взгляды встречаются, и я моментально меняю направление и бегу обратно к центру поселка. Мне не важно, что сейчас это самое опасное место: ведь там Ли Вэй! Он стоит последним из скованных пленников, там, где охранников меньше. А еще там почти нет жителей поселка: большинство побежали в противоположную сторону. Меня несколько раз толкают и пинают в безумстве бегства и захвата. Какой-то солдат на коне смотрит на меня, когда я пробегаю мимо него, но потом решает, что лучше заняться рослым мускулистым шахтером.
Задыхаясь, я добираюсь до скованных пленников и нахожу Ли Вэя. При виде любимого у меня легче становится на сердце. Я бросаюсь ему на шею, все еще не веря, что это правда и что он рядом, – особенно после того, как я рисовала себе самые ужасные варианты его судьбы. Он выглядит осунувшимся и усталым, у него видны синяки, но когда мы чуть отстраняемся, чтобы посмотреть друг на друга, огонь в его взгляде пылает все так же ярко. Со скованными руками ему трудно со мной говорить; внезапно он смотрит куда-то мне за спину, и с его губ срывается крик. Мне не нужна звучащая речь, чтобы понять, в чем дело. Я резко поворачиваюсь и вижу, как пеший солдат замахивается на меня саблей. Ли Вэй делает рывок вперед и вскидывает скованные руки, чтобы перехватить направленный мне в голову клинок. Солдат не ожидал, что Ли Вэй окажется настолько сильным: когда цепь и клинок встречаются, солдата отбрасывает назад. Сабля вылетает у него из руки, я хватаю ее и наставляю на шею солдата.
Я никогда раньше не держала сабель. До нашего похода в город я их даже вживую не видела. И я определенно еще никогда никого не убивала. Но, похоже, когда я приставляю саблю ему к шее, в выражении моего лица есть нечто убедительное. Хоть он и обученный воин и намного крупнее меня, его явно тревожит непривычная ситуация, в которой он оказался. Он все понял правильно. Пусть я никогда не держала саблю и никого не убивала, сейчас я колебаться не стану. Я готова на все, чтобы спасти Ли Вэя.
Я резким кивком указываю на Ли Вэя, но солдат явно ничего не понимает. Я с досадой уже не в первый раз жалею, что лишена способности общаться звуками. С быстротой молнии я указываю острием сабли на кандалы Ли Вэя, а потом возвращаю клинок к шее солдата. После моего многозначительного взгляда тот наконец понимает. Я напускаю на себя злобный вид, надеясь, что он выражает мою готовность немедленно проткнуть ему шею клинком.
Он нерешительно тянется, чтобы открыть замок на кандалах Ли Вэя, однако это оказывается уловкой. Он внезапно бросается на меня и тянется за саблей. Я не отступаю и делаю на щеке солдата глубокий порез, который моментально начинает кровоточить. Воспользовавшись его замешательством, Ли Вэй вскидывает скованные руки, так что цепь бьет охранника по голове. Он спотыкается и падает. Еще один удар Ли Вэя заставляет его потерять сознание. Дрожащими руками я отпираю кандалы Ли Вэю, а потом неуверенно смотрю на других скованных пленных, которые стоят рядом. Я не могу им всем помочь, но, возможно, некоторые из них смогут помочь друг другу. Я бросаю ключ на землю перед ними, и мы с Ли Вэем бежим из центра поселка к небольшой рощице.
Там тихо; у нас есть короткая передышка. Я снова бросаюсь к нему в объятия. Он крепко обнимает меня, уткнувшись лицом в шею, и меня окутывает его надежная сила.
«Похоже, на этот раз ты спасла меня», – говорит он, когда мы снова обретаем способность разговаривать.
«Как ты здесь оказался? Я так за тебя тревожилась! – откликаюсь я. – Я не знала, что с тобой сделали. Не знала, смог ли ты сбежать».
«По правде говоря, я и правда сбежал, – признается он. – Но потом я узнал, что они идут сюда… и сдался».
Я изумленно смотрю на него:
«Но зачем?»
«Я не мог обречь наших людей на такую судьбу – особенно когда на себе испытал жестокость солдат. А еще… – Он нежно проводит пальцем по моей щеке и добавляет: – Я не мог бросить тебя, Фэй. Мне не важно, что здесь опасно или что в Бэйго меня ждут чудеса. Мое место – рядом с тобой, где бы ты ни была».
«Я… рада, что ты вернулся. – Это – страшное преуменьшение. Донесшиеся до меня крики заставляют меня обернуться. – Надо уходить, – говорю я, отчаянно пытаясь что-то придумать. – Надо вернуться ко „Двору Зимородка“.
„Там опасно, – возражает он. – В такое заметное здание обязательно ворвутся“.
„Под ним подземные хранилища, – объясняю я ему. – Я знаю путь туда, который солдаты не заметят“.
На его лице ясно читается удивление, но он быстро кивает.
„Ладно, веди“.
Мы снова бежим. Втайне я надеюсь, что Чжан Цзин тоже вспомнила о существовании подземного убежища. Хотя до здания училища путь относительно прямой, дорогу нам преграждает масса препятствий. Солдаты перестроились и передвигаются небольшими группами, стараясь перехватить всех, кому удалось выбраться из центра поселка. Нам с Ли Вэем приходится кружить, и в какой-то момент мы оказываемся рядом с самой шахтой. Там, спрятавшись за деревьями, мы наблюдаем за солдатами, стоящими у входа: они что-то горячо обсуждают, пользуясь этими непонятными мне „словами“. Судя по их жестам и по потрясенному виду какого-то шахтера, который подбегает ко входу и застывает на месте при виде их, некоторые жители поселка укрылись в шахте. Сейчас солдаты спорят, заходить ли внутрь или просто подождать, пока оказавшиеся в ловушке не выйдут сами. Мне интересно, знают ли солдаты про ядовитые металлы и боятся ли их.
