Кристиан помедлил.
– Не-е, – протянул он. – Правда, я вот так спонтанно не могу. И это слишком сильный стресс после тяжелой недели. Не хочу.
– Жаль.
– А мне жаль, что тебя нет рядом.
– Ну, не расстраивайся. Выспишься, отдохнешь. И к следующим выходным будешь в форме. Как раз вот в Бонн и отправишься.
Как едко это прозвучало… Но Юлия больше не могла мириться с его нытьем. Последние дни выдались не из легких, но его не интересовали ее проблемы.
– Ты чего? Я тебя чем-то обидел?
«Нет, не обидел, – подумала Юлия. – Но ты мог бы мне помочь. Мог бы приехать сюда. И поддержать меня».
– Все в порядке, Кристиан, – холодно ответила она. – Увидимся в Гамбурге.
– Когда ты вернешься?
– Еще не знаю. Скоро.
Она повесила трубку. На душе стало еще хуже.
Когда Юлия пришла к Ротэ, Беккер как раз собирался уходить.
– Хорошо, что мы с вами увиделись, – обрадовался он. – Я собирался вам звонить. У нас есть новые данные.
– Какие?
– Появилась свидетельница, видевшая, как ваш отец в среду садился в машину.
– Что, серьезно? Это же отлично! Но что это за свидетельница и почему она объявилась только сейчас?
– Она работает в булочной напротив клиники. Знакома с вашим отцом. Но о его исчезновении узнала только сегодня.
– Он сам сел в машину? Или его туда затащили?
– Свидетельница не заметила никакого насилия.
– Значит, отец знал похитителя.
– Похоже на то. Автомобиль – красный «Фольксваген-Поло». Номер свидетельница, конечно, не разглядела.
– Ага.
– Я так понимаю, модель машины ни о чем вам не говорит?
– Конечно нет.
Беккер кивнул:
– Ну что ж, тогда не смею вас больше задерживать. Как вкусно пахнет! – Он жадно принюхался. – Желаю вам приятного аппетита. Меня же ждет моя пицца.
На ужин подали кролика с картофелем и розмарином, а к нему – салат из рукколы и помидоров, заправленный малиновым уксусом. На десерт – мороженое со свежей клубникой.
– Простите за такой скромный стол, мне сегодня было не до готовки, – виновато сказала госпожа Ротэ, подавая десерт.
– Было очень вкусно, – возразила Юлия. – Изумительно.
Особенно если сравнить с ризотто, приготовленным Марианной. Неудивительно, что у Софии проблемы с лишним весом.
– Я тут подумала… – пробормотала София.
– О чем? – осведомился Мориц.
– О папе, конечно. Мы так мало о нем знаем. В смысле, о его прошлом.
– И?
– Был какой-то мужчина, который заходил к нам пару лет назад. Помнишь, мама? Какой-то папин друг из Франкфурта.
Госпожа Ротэ нахмурилась:
– Понятия не имею, о ком ты говоришь.
– Они с папой учились вместе. Он приехал в Дюссельдорф на ярмарку и зашел к нам выпить кофе. Ты должна его помнить! Такой толстяк с бородкой.
– Точно! Уролог. Как же его звали? Торстен, кажется.
– А фамилия?
– Почему тебя это интересует?
– Хочу узнать, каким был папа в молодости.
– Слушай… – Мать замялась. – Что было, то было. Предоставь расследование полиции.
– Беккер говорил мне, что они проверяют всех его пациенток, – сказал Мориц. – Может, кто-то хочет отомстить за врачебную ошибку. Или за что-то еще.
– Разве эти данные не конфиденциальны? – удивилась Юлия. – Врачебная тайна, все такое?
– Медицинские данные конфиденциальны, а имена и адреса – нет. Как бы то ни было, чтобы прошерстить всю клиентуру, полиции потребуется много времени.
– Стоит позвонить этому Торстену, – стояла на своем София. – Может, он что-то знает.
– Что он может знать? – недоумевала госпожа Ротэ.
– Какая фамилия у этого Торстена?
Госпожа Ротэ нахмурилась.
– Брутцлер, – недовольно отозвалась она. – Каждый год он присылает нам открытку на Рождество, но больше мы с ним не общаемся. – Она встала. – Кто-нибудь еще хочет мороженого? Или эспрессо?
– Я не хочу, но спасибо вам огромное за ужин.
– Пожалуйста. Все из нашей лавки органических продуктов.
Она хотела еще что-то добавить, но вдруг расплакалась. Мориц, смутившись, встал, обнял мать за плечи и вывел ее на террасу.
София и Юлия подавленно молчали.
– У нее нервы сдают, – объяснила София.
– Это можно понять, – пробормотала Юлия.
София подлила себе вина.
– Ты не можешь поискать его в Интернете? – Она указала на смартфон Юлии.
– Кого?
– Этого уролога. Торстена Брутцлера из Франкфурта.
Юлия ввела данные в строку поиска и нашла адрес клиники и его домашний номер телефона.
– Ты собираешься прямо сейчас ему позвонить? Уже почти десять.
– Дело срочное.
– Что ты хочешь у него спросить?
– Я расскажу ему, что случилось. Посмотрим, что он мне на это скажет.
Юлия протянула ей мобильный:
– Звони.
София как раз набирала номер телефона, когда Мориц вернулся в комнату.
– Что ты делаешь? – удивился он, но София махнула рукой, чтобы он замолчал.
С Брутцлером она говорила недолго. Рассказала о последних событиях, выслушала его ответ, задала еще пару вопросов и через несколько минут повесила трубку.
– И?
– Он тоже ничего не знает. Папа был обычным студентом. Амбициозным, но все его любили. Особенно женщины. – Она поморщилась. – В университете у него было много девушек. Но Брутцлер не мог вспомнить их имена. Слишком уж их было много.
– Значит, опять тупик, – констатировала Юлия.
– И все же был один друг, с которым папа постоянно проводил время, – добавила София. – Его звали Вернер.
– Вернер? А фамилия?
– Этого Брутцлер не знал. Он сам был едва знаком с этим Вернером, а после учебы и вовсе потерял его из виду. Но он сказал, что Вернер и папа были неразлучны. И обещал позвонить мне, если вспомнит что-то еще. – София вздохнула, отдавая Юлии телефон. – Итак, это все-таки стоило сделать. Мы немного продвинулись.
– Поздравляю, – хмыкнул Мориц. – Может быть, его выкрал этот Вернер. Он гей, влюблен в Йохена, и все эти интрижки с женщинами разбили ему сердце. – Он зевнул. – Не обижайтесь, девочки, но я отправляюсь спать. Устал, как собака.
