Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
Везде царила какая-то сюрреальная тоска, хотелось напиться, чтобы ни о чем не думать, поэтому, я зашел в ночной супермаркет, и взял бутылку «Столичной», а потом вышел к реке, сел на лавочку и раскрыв бутылку, стал ее уничтожать крошечными глотками.
Рядом ко мне подошел какой-то смешной бомж с большим красным носом, похожим на корнеплод свеклы. Он был бы еще более интересен, если бы от него не разило устоявшимися запахами перегара и кислой мочи.
– Может, оставишь мне немного, братан, – жалобно поглядел на меня бомжик.
Я тут же передал ему в руки недопитую бутылку, и быстрым шагом кинулся обратно к дому. Осторожно открыв дверь квартиры своим ключом, и войдя в темный коридор, я увидел, что в кухне горел свет, и кто-то за дверью шептался.
Я не снимая обуви, прошелся по коридору, открыл дверь кухни и ахнул. Все три, обретенных мною, жены, украшенные здоровенными ссадинами и синяками, обмазывали друг друга зеленкой и чуть слышно о чем-то шептались, с цветущими от счастья личиками.
– Ну, что, Ося? – взглянула на меня повеселевшая Мнемозина. – Мы решили жить теперь втроем, то есть вчетвером. Все равно нам с Верой уже как-то опасно заниматься с тобой сексом, а ей, как видно, сам Бог велел!
– Ну и что ты скажешь?! – спросила Вера.
– Ну, что ты все молчишь?! – подсоединилась к их общему голосу незнакомка.
– Даже и не знаю, что сказать! – глупо улыбнулся я, почесывая свой чувствительный затылок. Было уже и так понятно, что это действие метафизики!
Глава 18. Закон вечного тяготения друг к другу
В жизни нет таких правил, которые бы конкретно определяли путь человека как некий апофеоз его земного существования.
Есть только общие точки соприкосновения, рождение и смерть, детство и старость, юность и зрелость, добро и зло, мудрость и глупость, приближенный к идеалу порядок, и все, превращающая в хаос анархия.
Этот список можно было бы продолжить, если б это имело смысл, но в моем конкретном случае смысл ничего не значил, просто я понял, что благодаря Мнемозине вытащил счастливый билет, что бывает один раз из тысячи случайно повторяющихся совпадений.
Просто жизнь нас с Мнемозиной так шарахнула друг о друга, что только искры из глаз посыпались, а вслед за искрами возникло и напряжение, благодаря которому мы стали напоминать собой сеть сообщающихся сосудов, притянувших к себе и Веру, и Капу, так звали восхитительную незнакомку.
Впервые попав к нам в дом, и так здорово разукрасив Веру с Мнемозиной, Капа вдруг очень легко помирилась, и сдружилась с ними, что, однако, не помешало ей лечь этой же ночью у меня в ногах как собачке, смешно ткнувшись своим холодным носиком мне в ноги.
Мнемозина с Верой уже спокойно похрапывали около меня, каждая со своего боку, как будто охраняя меня от дурного сглаза одинаково большими животами, в которых дружно плескалась и резвилась моя нарождающаяся жизнь.
И в этот самый торжественный момент нашей благородной спячки, худенькая, похожая на соломинку, Капа, вдруг, нахально пользуясь темнотой и синим байковым одеялом, под которым мы спали, обхватила как флейтистка мой фаллос губами и заиграла на нем как на божественном инструменте.
Не каждой женщине дано продемонстрировать такое волшебное мастерство.
Разве я знал раньше, что из моего органа можно извлечь шорох совокупляющихся с ветром растений или шепот оплодотворяющих друг друга насекомых, или звенящее журчание весеннего ручья, олицетворяющего собой полыхание раскрывающегося лона?!
А какая чудодейственная сила губ и языка, будто объединенных между собой лепестков цветка, его тычинок и пестика…
Чтобы не будить своим криком Мнемозину с Верой, мне пришлось вцепиться зубами в волосы Капы, и к нашему общему удивлению, я отхватил и тут же проглотил солидный кусок ее крашеных в нежно-розовый цвет волос, то есть одну шаматную клеточку.
Вскоре, через минуту у меня в животе началась буря и я, перепрыгнув через Мнемозину, и чудом не задев ее живота, тут же скрылся в туалете, и там сидя на самом необыкновеннейшем унитазе, издающем бравурную музыку Оффенбаха, вдруг неожиданно пришел к выводу, что сама Вселенная беспредельна до абсурда, поскольку несоизмерима ни с одной из существующих здесь на земле Вселенных!
Ибо всякий человек – это уже Вселенная!
Этот вывод так потряс меня, что я еще около часа просидел на толчке и ничего не делал, а только все размышлял и размышлял.
На следующий день я чувствовал себя на тысячу лет моложе! Никогда бы не подумал, что молодая и совершенно неопытная женщина может столько раз востребовать меня из моей смертной оболочки!
Под конец даже сама Капа закричала, но проснувшаяся на какое-то время Вера, быстро заткнула ей рот собственной подушкой, и как ни в чем не бывало, опять улеглась, присоединившись к тихому похрапыванию Мнемозины.
Капа всхлипывала как дитя, внезапно застигнутое врасплох за невинным занятием.
Я так расчувствовался, что приподнял ее за плечи и положил ее худенькое тельце на себя, даже не ощутив ее веса, будто я держал в своих объятиях и гладил приведение…
Что ни говори, а эта ночь меня и в самом деле омолодила на тысячу лет!
И вообще у меня было чувство, что я живу последнюю ночь в своей жизни, только необычайно радостное и упоительное чувство, чувство стыда и восторга, как е за прожитую жизнь, поднимало меня вверх, под небеса, как удовлетворившуюся всем птичку.
И все же это была иллюзия, обманчивое чувство мимолетного греха.
Оно так же появлялось, как тут же исчезало! В нем смысл перетирался скоростью времени.
Когда тебе уже шестьдесят четыре, а ты все еще напоминаешь пылкого и мечтательного юнца, ты делаешься смешон для окружающих.
Исключение составляют только те, кто обманут тобой, твоим семенем, проникнувшим в них, и в какой-то мере перевернувшим их сознание твоей сущностью.
Я мог бы представить себе несколько человек, ежедневно и одновременно занимающихся сексом, и превращающих его в будничную рутину, изо дня в день одни и те же признания в любви, охи-вздохи, ахи-взмахи, один и тот же взрыв-оргазм на одном и том же фоне созданного счастья – искать, надеяться и верить, как будто тишину цедить из глаз.
Да, я хотел прекратить этот спектакль и расстаться с ними, потому что чувствовал свою приближающуюся старость, и боялся быть помехой в их будущей жизни, но они почему-то все втроем вцепились в меня, как безмозглые фанатки в легенду рока.
Они готовы были сражаться за меня до самой смерти, и эта их безумная оцененность моей личности очень сильно поразила меня! Никогда еще в своей жизни я не чувствовал себя таким любимым и таким желанным.
Их молодость каким-то неведомым и загадочным путем перекочевала из их нежного лона через мой хобот и семенные канальца в мою душу, и я почувствовал себя обновленным, у меня словно выросли крылья!
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
