Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
Несмотря на все модернизации, лодки проекта А615 так и остались очень сложными и опасными в эксплуатации, шумными. К тому же они очень быстро устарели и технически, и морально. То было время небывалой научно-технической революции на флоте. Начиналась новая эпоха развития подводного флота – атомная. Интерес к использованию дизельных лодок с единым двигателем быстро угас, так как уже не соответствовал реалиям времени. Поэтому к середине 70-х годов все лодки проекта А615 были выведены из боевого состава и поставлены на консервацию. В 80-х годах XX века они были разрезаны на металлолом. Одна из них была перевезена в военно-морское инженерное училище в город Пушкин, где ее использовали для обучения будущих подводников, а черноморская М-296 установлена в Одессе как памятник мужеству подводников, бросивших вызов законам природы.
Впрочем, некоторые работы в направлении совершенствования единого двигателя все равно проводились. Известно, что в 1989 году проводились межведомственные испытания подводной лодки проекта 613Э с опытной энергетической установкой с электрохимическим генератором Переоборудование вместе с ремонтом корабля продолжалось более 10 лет. Увы, с развалом СССР все работы в этом направлении были закрыты, а сама лодка пошла на слом. В настоящее время лодки с единым двигателем эксплуатируются в Швеции, Японии и некоторых других государствах.
Годы и память
Конец ноября 1957 года. Кронштадт. Подплав 68-й дивизии строящихся и ремонтирующихся подводных лодок Плац, на котором установлены гробы погибших подводников, обитые красной материей, и множество людей. На нашей лодке был поистине интернациональный экипаж: русские, украинцы, белорусы, евреи, таджики и узбеки. Родственники многих погибших приехали на похороны со всех концов СССР, чтобы проводить в последний путь девятерых погибших подводников. Остальных членов экипажа взяло море. Гробы не вскрывались. Было великое горе родных и близких, были проклятия и угрозы в адрес тех, кто не сберег их детей, отцов, братьев. Несмотря на все принятые меры скрытности, о похоронах подводников знал весь Кронштадт.
Из стихотворения штурмана М-255 Г.С Масленникова:
Вот и вся недолга…
Приспущен флаг.
И на эсминце, в башне на корме
Недвижимы, полукругом в ряд,
Лежат в мешках ребята на броне.
Всего их было сорок два.
В живых остались семь.
А двадцать шесть из них волна
Не отдала совсем…
А тех, в мешках, их ждет Кронштадт.
Последний залп готовят караулы…
Такие вот дела, братва,
Вчера – живые, нынче – утонули.
Что ж делать, вой не вой, судьба
Нет правых и виновных здесь.
Из Минной бухты, чуть дыша,
Несет эсминец скорбный крест.
Молюсь я за помин души
Подводников, что полегли на дне.
Понятно, что тела мертвы,
Но души, души памятью во мне!
Со всеми полагающимися почестями останки девяти погибших моряков были захоронены на кронштадтском кладбище в братской могиле. Позднее на могиле установили памятник, который был увенчан лавровым венком, силуэтом подводной лодки и приспущенным военно-морским флагом. На медной табличке надпись: «Погибли на боевых постах при исполнении воинского долга 26 сентября 1957 года». О каких-либо наградах погибшим речи вообще не шло. Об этом никто даже не заикался.
Спустя некоторое время после катастрофы командир Ленинградской ВМФ адмирал Банков (сам, кстати, бывший подводник) предоставил вдовам погибших подводников с М-256 жилплощадь в Ленинграде. Кому-то дали отдельную квартиру, кому-то комнату или две в коммуналке, в зависимости от количества детей. Никто из вдов на этот счет, как и на счет выплаты каких-то сумм за погибших мужей, никаких требований не предъявлял. Наивно полагать, что правительство не знало о происшедшей трагедии. Однако оно предпочло отмолчаться и передать все на откуп местным властям. Вот, к примеру, документ, который получили вдовы членов экипажа М-256 после гибели своих мужей: «Свидетельство о смерти. Гр. Иванов Юрий Григорьевич. Умер 26.09.1957 г. Двадцать шестого сентября тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года. Возраст – 28 лет. Причина смерти – не установлена… Место смерти – город Кронштадт. Место регистрации – город Кронштадт… Попробуй пойми что-нибудь из этой чиновничьей отписки, то ли подводник погиб на боевом посту, то ли нетрезвый гражданин под трамвай угодил… С этими отписками вдовы хватили лиха, когда в военкоматах, повертев в руках ничего не объясняющие бумаги, им вместо начисления положенных по всем законам пенсий указывали на дверь. Увы, вначале их погибшим мужьям отказали в погребении в земле, а потом и самим вдовам отказали в признании подвига погибших мужей… Такая вот забота о людях…
По-разному сложилась судьба немногих оставшихся в живых членов экипажа М-256. К сожалению, уже нет в живых старшего лейтенанта Виктора Дергачёва и мичмана Владимира Стукалова. Вечная им память.
Неизвестна судьба призванного из новгородской деревни Гумны матроса Бориса Хлебникова и уроженца Новгород-Северского матроса Михаила Корицкого. Контр-адмирал Вячеслав Кочетков несколько раз писал о них в телепрограмму «Жди меня», но пока без всякого результата.
Гидрограф старший лейтенант Александр Иванович Смирнов после аварии продолжал службу в ВМФ, обошел все моря и океаны. Сейчас на пенсии.
Бывший штурман М-256 лейтенант Кочетков так же остался верен подплаву, впоследствии командовал подводными лодками, неоднократно ходил в автономки, окончил военно-морскую академию, служил начальником разведки эскадры подводных лодок Балтийского флота, руководил спецфакультетом в военно-морской академии в ранге заместителя начальника ВМА. Подводником стал и его сын Михаил, родившийся спустя четыре месяца после гибели М-256. Он служил на атомных подводных крейсерах стратегического назначения, совершил 8 автономных походов.
Интересна судьба старшины 2-й статьи А. Моисеенко. Несмотря на пережитое, вскоре после гибели М-256 он поступил в Высшее военно-морское училище подводного плавания и после его окончания продолжил службу на подводных лодках Северного флота, участвовал в нескольких боевых службах. Удивительно, но два выживших моряка с М-256, В. Кочетков и А. Моисеенко, через много лет неожиданно снова встретились на борту подводной лодки Б-105 и вместе вывели ее в дальний поход в океан. Для непосвященных, быть может, в этом нет ничего необычного. Но для тех, кто хотя бы отдаленно представляет, что пережили эти два подводника на М-256, понятно как трудно найти в себе мужество вернуться на подводные лодки и посвятить им свою жизнь.
Скажу честно, во время нашей встречи с Вячеславом Николаевичем Кочетковым мне хотелось расспросить о том, чего стоило ему взять себя в руки и снова вернуться в прочный корпус, но я так и не задал этого вопроса. Думаю, что поступил правильно, все ясно и так. В своем возвращении в подплав оставшиеся в живых видели прежде всего свой долг перед памятью погибших товарищей. Увы, память, которая была священна для одних, оказалась совершенно пустым звуком для других…
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
