Ее любовник, богатый, но ветреный мистер Д., предал ее глубочайшее доверие, а когда поползли слухи, публично порвал с ней. Он никогда мне не нравился, но Лебедь считала, что может изменить его к лучшему, и шла к этой цели со спокойной уверенностью.
Сплетницы, конечно, как с цепи сорвались.
Столь быстрый разрыв Лебеди с ее любовником только подлил масла в огонь. Если вчера ею повсюду любовались и восхищались, то сегодня она вдруг стала всем противна и ненавистна. Одним словом, Лебедь превратилась в ходячий анекдот, причем злопыхательский.
Она не рассказала мне этого сама, дуреха. Я узнала о драме, которая тогда была уже в самом разгаре, за утренним тостом с заварным кремом. Развернув газету, я замерла в ужасе и стала читать, задержав дыхание в груди, а тост на полпути ко рту. Я прочла статью от начала до конца — не буду повторять безжалостные злорадные уколы в адрес «Гусыни», — потом вызвала Силлу и начала действовать.
Первой мыслью было накинуть какой-нибудь старый наряд и доехать до дома Лебеди в наемной коляске, вместо того чтобы ждать, пока подадут мой экипаж. Потом пришло в голову, что в глазах публики все имеет значение. Я решила устроить настоящую процессию. Если все взгляды обращены на нас, пусть видят, что я поддерживаю подругу.
Велев Силле собрать всех тех лакеев, которых я держала для больших вечеринок, я приказала им надеть именные ливреи Ласточки. Конюх получил распоряжение позаботиться, чтобы лошади были безукоризненно, до блеска вычесанными, а в последний момент я даже решила надеть на них сбрую с украшениями в виде черных перьев на головах, которую обычно приберегала для самых торжественных выездов.
— И чтобы все бубенчики и колокольчики были на месте, — строго добавила я.
Теперь что до меня самой. Мне нужно было эффектно выйти из экипажа на глазах всего общества или по меньшей мере той его части, которая окажется поблизости после полудня в этот вторник. Для начала проедем через Гайд-парк. Потом вернемся через Мэйфер, чтобы появиться на пороге Лебеди во всем блеске.
А что потом? Что я могу для нее сделать?
Честно говоря, я понятия не имела. До сих пор она во всем была мне наставницей. Возможно, теперь она позволит мне ей помочь.
Если говорить коротко, Лебедь представляла собой форменную размазню. Красные глаза, натертый, распухший нос и такая бледная кожа, что она до тошноты напоминала труп. Я только теперь поняла, какой искусницей была Лебедь по части косметики, ибо стало видно, что своих бровей у нее практически нет. Ее золотистые локоны спутались и потускнели, а щеки запали из-за плохого питания.
Я стянула перчатки и бросила их поверх ридикюля на столик.
— Тебе нужен завтрак, — строго сказала я. — И ванна.
— Уходи, — промямлила она в подушку. — Можешь злорадствовать у себя в будуаре.
Я уперлась кулаками в бедра.
— Замолчи, дурочка. Итак, с чего начнем, с мыла или копченой селедки?
Я быстро составила план, хотя Лебедь мало в него верила.
— Сударь должен появиться с тобой на людях! — провозгласила я, сидя напротив Лебеди, которая только что выкупалась и вяло пережевывала гренку. Я откинулась на спинку изящного, с позолотой, стула и скрестила руки. — В маске.
Она медленно дожевала и проглотила.
— Он не станет принимать участия.
— Станет, — заявила я, хотя на самом деле не была уверена. — В конце концов, вы дружите много лет.
Лебедь склонила голову набок.
— Да, но мне кажется, что ему нравишься ты. Не удивлюсь, если ты уговоришь его сделать что-то, чего бы я от него никогда не добилась.
Я взяла гренку и откусила кусочек, размышляя.
— Хотя опять же, покровительницы могут узнать его.
Лебедь удивленно на меня посмотрела.
— Ах. Ну, даже если они его узнают, то уж точно не подадут виду.
— В самом деле! — Я ликующе воздела руку к потолку. — Тогда так и сделаем. Hauf ton[25]загудит как пчелиный рой, гадая, кто твой любовник в маске! Пожалуй, я даже пущу слух, что он королевская особа из другой страны, спасающаяся от наемных убийц.
Лебедь закатила глаза, но я заметила, как она без уговоров потянулась за чем-то из фруктов.
К сожалению, Сударь, из которого получился бы идеальный таинственный незнакомец, отказался. Лебедь меня предупреждала, но я все равно не могла в это поверить.
Я изумленно смотрела на него с порога спальни, где он ждал моего возвращения от Лебеди.
— Но почему нет? Ей нужна твоя помощь!
Он ловкими движениями завязывал галстук. Я скрестила руки и наблюдала за ним сквозь прищуренные веки. Так ему и надо, самонадеянному грубияну, за то, что уже было наполовину разделся!
— Я не обязан ничего объяснять. — Он говорил обычным спокойным тоном, но в его голосе появились резкие нотки, которых я не слышала раньше. — Довольно того, что я сказал «нет».
— Довольно будет, когда меня удовлетворят твои объяснения, — возразила я. — Объяснения, которые ты, по всей видимости, не собираешься озвучивать. — Я всплеснула руками. — Зачем ты пришел ко мне, если отказываешься со мной делиться? Я думала, мы друзья. Или я все-таки не более чем грелка для постели?
Сударь убрал руки от галстука и смерил меня испепеляющим взглядом. Я видела, как он раздосадован, даже через маску.
— Ты…
Я ждала, прищурившись.
— Кто я?
— Несносная. — Он приблизился на шаг. — Изумительная. — Его губы расслабились, а глаза начали разгораться. — Совершенно неотразимая.
Я закусила губы, но не смогла не улыбнуться.
— Тебя, Сударь, все перечисленное тоже касается.
Когда он подошел достаточно близко, чтобы заключить меня в объятия, я уперлась ладонями ему в грудь и заглянула в глаза.
— Ты уверен, что не можешь ей помочь?
Его глаза всматривались в мои.
— Уверен. Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?
Я встала на цыпочки и провела кончиком пальца по его нижней губе.
— Не знаю, — пробормотала я. — Я не из тех, кто легко прощает.
Это была правда. Я всегда говорила Сударю правду.
Он кивнул, быстро поцеловал меня в лоб на прощание, и я осталась одна, сожалея о том, что он не питает ко мне такого же доверия.
Сударь прекрасно подошел бы в спутники Лебеди. Тем не менее план оставался хорошим. А кроме того, если и существовали на свете две женщины, которым не требовалось разрешение мужчины, то это были мы с Лебедью!
В ночь своего воскрешения Лебедь блистала в темно-синих шелках. После недавнего потрясения она потеряла в весе, но с возвращением холености и шика худоба только подчеркивала ее непревзойденную фигуру и элегантность. Она выглядела словно обитательница иного мира, — сказочное существо, которое снисходило до земли лишь благодаря какой-то лунной магии.
