Ее лицо выражает что-то вроде «Ну да, конечно», а потом она любезно предлагает мне еще воды.
— Мне уже лучше, — говорю я. хотя еще не до конца себе верю.
Женщина опускается на краешек дивана, не спуская с меня глаз.
— У тебя мамино…
— Темечко, — вставляю я.
— И…
— Глаза, — фыркаю я — мне не впервой это слышать.
— Да, глаза, — кивает Роза. — Цвет тот же самый.
Что она этим хочет сказать?
У нее глаза цвета темного каштана и густые ресницы. Рот окружают тоненькие морщинки, но губы и сейчас сохранили приятный розовый цвет и изящную форму. В двадцать лет она была неотразима. Неудивительно, что Винченцо не устоял.
— Давай. — Она терпеливо на меня смотрит.
Я в ответ непонимающе хлопаю ресницами.
— Ты хочешь меня о чем-то спросить?
Роза предвосхищает любой мой шаг и буквально сбивает меня с толку. Я ей покажу.
— Я принесла сверток. Мы нашли его, когда разбирали вещи Винченцо, — говорю я.
Я вытаскиваю сверток из сумки и передаю ей. Роза кладет его на колени и любовно разглаживает складки коричневой оберточной бумаги. Я жду, что она его откроет, но Роза продолжает сидеть практически неподвижно, только трогает пальцами слова, написанные Винченцо. Это всего лишь ее имя и адрес, но она, похоже, видит здесь тайное любовное послание.
Глаза Розы наполняются слезами. Быть может, она медлит из-за меня?
— Вы не хотите открывать его при мне? — Я приподнимаюсь, полная готовности встать и уйти.
— Я знаю, что это, — улыбается Роза.
Какое-то время она разглядывает меня, как будто решая, стоит ли мне открыться.
Я жду. Странно, я не чувствую к этой женщине той враждебности, которую от себя ожидала. Сейчас мне просто любопытно.
— Это свадебное платье, — просто говорит Роза.
— Ваше подвенечное платье? — Я понимаю, что ничего не знаю об этой женщине.
— Да, но я его никогда не надевала.
— Его купил Винченцо?
Роза кивает.
— В Милане. Он каждый год просил Кармелу о разводе, и каждый год она говорила «нет».
«И у нее были все основания!» — про себя добавляю я.
— Однажды он поехал закупать новые коллекции, а когда вернулся, сказал, что нашел для меня идеальное подвенечное платье. Он сказал, что, даже если Кармела никогда не даст ему развода, она не сможет отнять у нас права когда-нибудь увидеть друг друга в свадебных нарядах — ведь она знает, что в наших сердцах мы муж и жена. Он хотел, чтобы я надела это платье, но я не смогла.
— Из чувства вины? — предполагаю я.
— Вины? — Роза сбита с толку.
Я призываю в свидетели дух Кармелы и заставляю себя произнести:
— Вы, должно быть, чувствовали себя виноватой в том, что разрушили его семью.
Роза недоуменно смотрит на меня. Мне тут же становится не по себе, но она продолжает:
— Хочешь услышать правду?
— Вашу версию? — с вызовом говорю я.
— Я расскажу, как все было, а ты сама решишь, чему верить, а чему нет.
Я киваю. В конце концов, именно за тем я и приехала.
Роза откидывается на спинку дивана.
— Я познакомилась с Винченцо. когда мне было шестнадцать. Я полюбила его с первой встречи, а он полюбил меня. Но у него была горячая кровь. Я не соглашалась спать с ним. Я знала, что он для меня — единственный, но я хотела, чтобы все было как принято, и потому сказала ему, что он должен ждать. Он согласился, но становился иногда таким…
Я приподнимаю бровь, а Роза пытается подобрать верное слово.
— Горячим, — вздыхает она. — Однажды мы поссорились, он вернулся на Капри и встретился с девушкой, которая давно пыталась его соблазнить, внушая ему, что он должен быть с ней, а не со мной. Она была старше и…
У меня возникает ужасное предчувствие.
— …в ту ночь она дала ему то, в чем я отказала. — Роза опускает глаза и рассматривает свой черный кружевной манжет. — На следующий день он возвращается ко мне. Он признается во всем и плачет. Я тоже плачу. Но я его прощаю. Он говорит, что никогда больше с ней не увидится. А через четыре недели она сказала ему, что беременна.
Сердце оглушительно бьется в моей груди.
— Она…
— Кармела, — подтверждает Роза.
Мои мысли мечутся как угорелые, пытаясь выстроиться хоть в каком-то порядке. Это Кармела была соблазнительницей. Моя мать была зачата от случайной связи.
— У Винченцо не было выбора — он оставил меня и женился на ней.
— Он любил ее? — Я хватаюсь за соломинку. — Хоть немного.
— Он пытался. Кармела сказала, что ее любви хватит на двоих. Она всегда хотела его и наконец, получила, но она очень боялась его потерять и потому держалась за него так крепко…
История, на которой я выросла, была совсем иной: Кармела и Винченцо были счастливы в браке и любили друг друга, а Роза намеренно разрушила их священный союз.
— Она говорила, что вы, — Я не заканчиваю предложение.
Роза смотрит на меня, но хранит молчание. Ей хватает такта не сказать: «Она лгала».
— И что случилось потом?
— Мы не разговаривали пять лет. Я решила, что, раз жизнь повернулась таким образом, он должен быть предан ей, а он считал, что я должна попробовать устроить свою жизнь. Было тяжело. — Роза вздыхает. — А потом… Однажды я навещала свою подругу Рафаеллу в Позитано, мы ход или за покупками, и вдруг на улице я увидела его. Когда мы поравнялись, я поняла, что ничего не изменилось во мне — он снова до краев наполнил мое сердце радостью. В каком-то смысле я даже с благодарностью приняла ту боль, которую почувствовала, когда, сказав всего пару слов, он пошел дальше. — ведь она подтвердила мне, что наша любовь вечна. Тогда я поняла, что это чувство не исчезнет и что эта любовь всегда будет жива во мне. Ее невозможно было забыть или пережить, мне предстояло хранить эту любовь, как великое сокровище.
Я смотрю на Розу во все глаза. Меня поражает, что она столь философски относится к тому, как жестоко обошлась с ней судьба.
— И вы не плакали?
— Конечно плакала! — улыбается Роза. — Когда я была с ним, меня переполняли эмоции, а все остальное время, все эти годы, я была как будто наполовину мертвая, но ведь и к этому привыкаешь. Порой даже начинаешь думать, мол, возможно, ты преувеличиваешь то счастье, которое испытывала, находясь рядом с ним, а потом видишь его снова… — Роза вздыхает, она излучает любовь, как лампа — свет. — И понимаешь, что в действительности все было еще восхитительнее и ярче.
