— Что вы собираетесь делать? — испугалась Жоржетта.
— Нет никакой причины расстраиваться еще больше. Это повредит ребенку.
— Да, но вы не должны…
— Тише, тише, — сказала миссис Гейбл непреклонным тоном, слегка прикрывая ей рот ладонью. — Я знаю, как следует действовать в подобных случаях. Просто предоставьте это мне.
— Нет! Я не хочу! Вы не должны ничего говорить ему! И никому другому!
— Дорогая моя, вы слишком взволнованны, а это нехорошо. Подышите глубоко, иначе можете снова потерять сознание. Я дам вам одну микстуру…
Она порылась в саквояже и выудила какую-то склянку.
— Только обещайте мне ничего никому не рассказывать! — настаивала Жоржетта.
— Да-да, это именно то, что нужно, — вполголоса произнесла миссис Гейбл, не обращая на ее слова никакого внимания, откупорила склянку и поднесла к губам девушки. — Достаточно одного глотка.
Жоржетта открыла рот, чтобы запротестовать, и он тотчас наполнился неприятной на вкус жидкостью. Пришлось поскорее проглотить ее, чтобы освободить рот.
— Дайте слово, что не скажете!
— Ай-яй-яй! — Миссис Гейбл с досадой покачала головой. — Это слишком большая доза. — Но потом она пожала плечами, закупорила склянку и убрала в саквояж, говоря: — Оно и к лучшему. Вы уснете почти мгновенно, и это пойдет вам на пользу.
Жоржетта почувствовала, что тело ее расслабляется, становится невесомым, а язык отказывается произносить слова.
— Обещайте… — все же произнесла она.
— Все что угодно, дорогая моя, — рассеянно откликнулась достойная леди, подтыкая одеяло. — Чем дольше вы проспите, тем лучше. Все будет хорошо, все будет просто прекрасно…
И это было последнее, что слышала Жоржетта.
Пирс стоял у поручней, обдуваемый свежим морским ветром. Он смотрел вдаль, на восток. Дерево под его ладонями было гладким, приятным на ощупь, но он сжимал его руками столько дней подряд, что ощущение вызывало досаду. Он мысленно приказывал темной полоске суши появиться на горизонте. Хотя судно летело вперед быстрее, чем любое из тех, на которых ему приходилось плавать, ему казалось, что оно стоит на месте. Несколько минут назад он разговаривал с капитаном, и тот мимоходом упомянул, что в Калифорнии уже осень. Замечание оказало на Пирса невообразимо раздражающее действие.
Осень! Невероятно! Он потратил почти всю весну и все лето на борту того или иного плавсредства! Все началось с утомительного путешествия на Запад, потом настала очередь бесплодной погони за Пакуином.
Однако была и новость, которая внушала надежды. Если ветер не переменится, сказал капитан, и не окрепнет настолько, чтобы вызвать шторм, когда придется свернуть паруса, через два дня вместо трех они пришвартуются в Сан-Франциско. Увы, новость эта не только радовала, но и подогревала нетерпение.
Пирс достал часы. Оказывается, он уже час торчит на палубе! За это время можно позаботиться и о десяти больных подростках! Пора бы уже довести до его сведения, как обстоят дела.
Он вздохнул, от души надеясь, что речь не идет о какой-нибудь серьезной болезни. Вопреки всему он тревожился за Жоржа. Поместив часы назад в нагрудный карман, он повернулся, намереваясь пойти в каюту — и наткнулся на миссис Гейбл. Выражение ее лица сразу его встревожило.
— Я как раз собирался пойти узнать, как там Жорж.
— Ваша милая маленькая тайна раскрыта, мистер Кингстон, так что не трудитесь разыгрывать из себя святую невинность. Я сейчас же пойду к капитану и все ему расскажу, слышите, все! Но сначала я хочу задать один вопрос вам, мистер Кингстон, и без свидетелей. Вы женаты?
На миг у Пирса возникло ощущение, что на него надвигается раненый медведь гризли — так яростно сверкали глаза достойной леди. Что Жорж ухитрился ей наболтать?
— Послушайте, миссис Гейбл, я…
— Да или нет?!
— Нет! — рявкнул Пирс, в свою очередь приходя в ярость. — Какого черта? При чем тут это? Скажите, что с этим парнем?
— Вы лучше сразу смиритесь с мыслью как-то расхлебать кашу, которую заварили, иначе я собственноручно вас застрелю! — прошипела миссис Гейбл ему в самое лицо. — Бедное дитя получило порцию опиевой настойки и некоторое время проспит, но позже… позже вам придется предстать перед фактом!
Высоко подняв подбородок, она зашагала было прочь, но Пирс, махнув рукой на приличия, удержал ее за плечо:
— О чем речь? Я ничего не понимаю!
— Меня вам не обвести вокруг пальца, молодой человек! И сейчас же уберите руку!
— Я требую ответа!
— Жорж носит ребенка!
— Что он носит?
— Не прикидывайтесь глухим! Жорж беременна! — Миссис Гейбл ткнула обвиняющим перстом почти в глаз Пирсу.
Он был так поражен, что окаменел и лишился дара речи. Это позволило достойной леди продолжить путь. Вскоре она скрылась из виду, но Пирс все никак не мог переварить услышанное.
Значит, Жорж не парень, а девчонка? Возможно ли это?
Вне себя от ярости, он зашагал к лестнице. По мере того как расстояние до цели сокращалось, шаг его все больше замедлялся, и в каюту он вошел на цыпочках. Он не мог поверить в то, что услышал. Даже пройдоха Жорж не был, конечно, способен на такую проделку.
Первым делом взгляд упал на разворошенный кофр, и Пирс поморгал, не сразу вспомнив про свои поиски. Потом медленно повел взглядом в сторону нижней койки. Сквозь щель в занавесках струился солнечный свет, так что ясно был виден здоровый румянец на щеках спящего Жоржа. Изгиб его щеки был слишком изящным, ресницы слишком густыми и длинными, а губы слишком полными для парнишки.
— Нет, это невозможно… — пробормотал Пирс.
Дыхание Жоржа было очень ровным. Он или крепко спал, или очень умело притворялся спящим. Долгий опыт общения с ним заставил Пирса предположить последнее, и он ткнул в прикрытое одеялом плечо.
— Я знаю, что ты не спишь! Открывай глаза и начинай отвечать на вопросы, парень. И в первую очередь — что ты наговорил этой несносной особе?
Жорж не шевельнулся.
— Отлично! Посмотрим, кто кого.
Пирс схватился за край одеяла и рывком сдернул его.
Глава 17
Его взгляду представилось обнаженное женское тело, и он отскочил, словно ужаленный, потом поспешно укрыл спящую до самого подбородка. Прежде чем предпринять что-либо еще, он пристально вгляделся в лицо с закрытыми глазами. Это было лицо Жоржа.
Раздираемый противоречивыми эмоциями, Пирс снова потянулся к одеялу. Девушка лежала на спине в той же расслабленной позе, ровно дыша, и, судя по всему, была погружена в крепкий сон. Пирс приподнял край одеяла на несколько дюймов, чувствуя себя при этом более чем неловко.
