Набрался он сильно, но это не значило, что не способен вышибить из нас дух. Он поднялся из-за стола и двинулся к нам.
– Капитан, вернитесь на свое место, – холодно произнесла Талана.
– Что за бабский писк? – захохотал он.
– Я вам приказываю.
– Я вызываю патруль, – Талана подняла руку с браслетом.
– Второй раз не выйдет! – Вольген рванулся к ней со скоростью молнии – и куда только хмель выветрился?!
Она отскочила и выхватила нейтрализатор.
Вольген с быстротой и изяществом горной полосатой кошки сблизился с Таланой и небрежным движением руки сшиб ее с ног, вырвал нейтрализатор и хлестнул разрядом по ее животу. Она потеряла сознание, и он обернулся ко мне…
Я увидел над собой занесенный огромный кулак. И понял, что сейчас он выбьет из меня дух.
И стало как-то вязко. Движение давалось с трудом. Все будто замерло. Меня как мягкими подушками сдавило со всех сторон.
Больше я ничего не помню.
Глава восемнадцатая
«Я НЕ ВРАГ!»
Ясность восприятия вернулась ко мне в номере «Принца Вальдека». За спиной маячили двое озабоченных служащих отеля в строгом старомодном форменном облачении.
– Вы уверены, что мадам не требуется профессиональная помощь? – с тревогой осведомился один из них, плотный, широкоплечий, с вислыми пшеничными усами и подслеповатыми озабоченными глазами, похожий на крота. Он переводил взгляд с меня на неподвижное тело лежащей на диване Таланы.
– Ничего страшного. Просто заряд нейтрализатора, – сказал я. – Думаю, обычного медблока хватит, Я обернул узкую ленту диагноста вокруг головы Таланы и нацепил на ее руку браслет. Внутри ящика медблока, которыми в обязательном порядке уже сотню лет снабжены все жилые помещения, тонко загудело. И диагност выдал свое машинное умозаключение. Как я и ожидал – легкие травмы, ушиб мягких тканей, заряд нейтрализатора.
– Рекомендуемая процедура, – продолжал диагност: – Сон продолжительностью три часа. Медикаментозный набор… – дальше шло перечисление лекарств и процедур, которым подвергнется Талана. – Стопроцентная реабилитация через три часа.
– Медконтейнер?
– Медицинский контейнер, а также другие виды медицинского оборудования излишни.
– Работай, – кивнул я.
Оставив Талану во власти медблока, сам я отправился в другую комнату. Себя диагностировать не стал. Хотя, возможно, следовало. Внутри мои нервы будто кто-то смял, сжал в кулак, а потом отпустил. Было ощущение какой-то иссушенности.
Я ощупал себя. Внешних повреждений нет. Ничего не болело. Наоборот, в теле была необыкновенная легкость, но она тоже путала.
Интересно, как я здесь очутился? И что произошло в том кабачке? Где Вольген и его психи? Куда, к шарху, делись мои воспоминания?!
Ответов на эти вопросы у меня не было. И не очень хотелось их искать. Я знал, что ответы на них выведут меня на зыбкую, неясную территорию, где живут тени и ночные страхи.
К шарху все это!
Я так и просидел в прозрачном пузыре номера, вяло рассматривая окрестности. Я выпал из действительности. Провел в оцепенении три часа, и у меня не было никакого желания хоть как-то напрягаться в обозримом будущем.
– Серг, как мы выбрались из того притона? – услышал я голос Таланы.
Она выглядела растрепанной и растерянной. Но вполне здоровой – механический врач привел ее в себя, как и обещал, на сто процентов. Только осталась некоторая вялость от медикаментов.
– Я не знаю.
– Как мы добрались до «Принца Вальдека»?
– По-моему, я притащил тебя на глайдере. Потом нес на руках…
Эти обрывки воспоминаний остались в моей памяти.
– Я не помню… – я сжал руками голову. – Я ничего не помню.
– Не беда, – успокоительно произнесла Талана. – Бывало и хуже… Интересно, кто умудрился утихомирить Вольгена с его бандой?
Я пожал плечами и предположил:
– Может, они выключили нас обоих, и этого им хватило, чтобы утолить злобу?
– Это вряд ли. Запомни, равване имеют дурную привычку – они добивают упавших. Я поежился.
– Так что нас бы сейчас собирали по частям, – добавила Талана. – По мелким частям. Я еще крепче сжал голову.
– Ладно, Серг… Считай, мы вышли из очередного виража. Забудь. Пилоту нельзя ничего держать в себе.
– Я понял… *** Корвен появился в «Принце Вальдеке» за полчаса до того, как нам пора было отбывать на «палубу». Он был помятый, потрепанный и довольный.
Узнав, что мы любовались горами, морями и музейными экспонатами, он зааплодировал: – Поздравляю. Если вы еще скажете, что глазели на открытки на стенах в музее во время карнавала, то войдете в историю флота.
– Как два психа? – усмехнулся я.
– Как два самых странных пилота… И как вы только нашли друг друга.
– Нет, карнавал мы не пропустили, – успокоил я его.
– Мне уже легче…
– А где был ты?
– Я нырнул в пучину разврата и сенсоригрищ, в которых тут знают толк… Серг, это было серьезно…
– Все, пора, – кивнула Талана…
Рейсовый туннельник в считанные минуты домчал нас до космопорта.
Когда челнок взмывал вверх, вознесенный к голубым небесам стартовым магнитным полем, я с грустью смотрел на Тоннпалу. За эти дни я свыкся с этим сумасшедшим и прекрасным городом. И в очередной раз подумал – а каково прожить жизнь беззаботно и просто на «плоскости».
Челнок начал набирать скорость. И у меня томно заныло внутри. Я представил, будто это не рейсовый челнок, а истребитель срывается в черный космос, и сейчас вожмет в кресло перегрузка.
Я понимал, почему Талана презирает сенсорарены. Ни одно из самых изощренных сенсорпредставлений не может сравниться с ощущениями пилота, чей истребитель несется через плазменные разряды. Я скосил глаза на Корвена, который имел усталый и грустный вид. И тут мне пришло в голову, что моему другу не понять этого. Потому что он не пилот. Он хороший солдат, который научился летать на истребителе. Таких большинство. И они с удовольствием отрываются на сенсоригрищах и в борделях. Мы же с Таланой – чокнутые пилоты. И поэтому нам нравятся музеи, закаты, горы и тишина. Это компенсация за перенапряжение и радость сверхусилия, ликование победы над противником, упоение жестоким и беспощадным боем.
