— Айк, когда умер Эрл Фаррис?
— А?
— Эрл Фаррис. Когда умер?
— Не знаю. Давно.
— Сколько лет назад?
— Пятнадцать, может, двадцать. А почему вас это интересует?
— Вы не знаете точно, когда он умер и при каких обстоятельствах?
Джоли встала со стула.
— Понятия не имею. Меня тогда здесь не было, я уезжал на несколько лет — в колледже учился, а потом еще несколько лет работал в другом штате.
— Попросите Нелли узнать, когда и как умер Фаррис. Срочно.
Айк кивнул.
— А почему вы не задали этот вопрос Синглтону, пока он был здесь?
— Потому что, мне кажется, он занервничал. Надо полагать, у него было много лет на то, чтобы все хорошенько обдумать, и он боится, что Фаррис был прав насчет Лемара. Если Эрла убили, чтобы заставить его замолчать, тогда любому, кто слишком много говорит — даже сейчас, — может угрожать опасность.
— По-моему, у вас разыгралось воображение. — Айк подошел к двери. — Пойду возьму у Нелли телефон Нор-вилла и попрошу узнать, что удастся, про Эрла Фарриса.
— Да, сэр, мистер Уэллс, — сказал Уилли Норвилл. — Мне звонил шерйф Дентон и задавал кучу вопросов о бойне в Белль-Роуз. И Джоли Ройял тоже со мной говорила.
— Что вы им сказали?
— Ни черта.
— Что за вопросы они задавали?
— Спрашивали, не помню ли я, не показалось ли мне что-то странным в этом деле или в расследовании.
— А с кем еще они говорили? — спросил Роско Уэллс.
— Со всеми помощниками шерифа, которые живы. С Боулингом, Дюпуи и Синглтоном.
— Больше ни с кем?
— С кем, например? — спросил Уилли.
— Например, с Джинни Фаррис.
— Джинни Паундерс. Лет через пять после того, как Эрла… после того, как он умер, она снова вышла замуж. Но кажется, сейчас она в разводе.
— Да, верно. Джинни Паундерс. Что ж, пожалуй, надо послать кого-нибудь поговорить с Джинни, напомнить ей, что надо держать язык за зубами.
Джоли въехала на бетонную подъездную дорогу и поставила «эскаладу» прямо за «хондой-сивик», потом достала из-за солнцезащитного козырька сложенный лист бумаги. Глядя на адрес, написанный на листке, сверила его с адресом дома: Санрайз-авеню, 132. Перед тем как ехать, она позвонила и договорилась с Джинни Фаррис-Паундерс о времени встречи — Джинни работала в продовольственном магазине и заканчивала работу в шесть. Джоли посмотрела на часы: ровно семь.
— Заходите около семи, — сказала ей Джинни. — Я как раз успею переодеться, приготовить ужин и немного отдохнуть.
— Спасибо, что уделяете мне время, — сказала Джоли.
— Я с вами поговорю, думаю, вы имеете право знать. Но я ничего не скажу полиции, и, если вы добьетесь, чтобы расследование возобновили, я не стану давать показания!
«Что знала Джинни Фаррис-Паундерс? И кого она боялась?»
Желтый одноэтажный дом с зелеными ставнями стоял в стороне от дороги, перед ним расположился большой палисадник, но за домом практически не было заднего двора. Аккуратно подстриженная зеленая лужайка, низкий округлый кустарник, несколько старых дубов добавляли дому очарования. Аккуратный домик на улице, состоящей из таких же аккуратных домиков, построенных в сороковых годах. За домом начинался лес.
Джоли вышла из «эскалады» и пошла к парадному входу по дорожке, выложенной из камней. Темно-зеленая входная дверь была широко распахнута, что, по мнению Джоли, означало, что Джинни ждала ее приезда. Но когда она подошла к двери и заглянула сквозь сетчатую дверь, никого не увидела. Она позвонила и стала ждать. «Тихий район, — подумала она. — Даже собак не слышно».
Но где Джинни?
Джоли позвонила снова.
«Проклятие! Неужели она передумала? Может, она боится рассказывать о подозрениях, которые были у ее мужа, о его сомнениях в виновности Лемара Фукуа?»
Безрезультатно позвонив в третий раз, Джоли задумалась, не уйти ли ей. Она наугад попробовала ручку двери. Дверь оказалась не заперта.
«Войти или не войти? Да, войти и попытаться найти Джинни».
Джоли вошла в небольшую гостиную, хорошо освещенную вечерним светом, льющимся в двустворчатое окно.
— Миссис Паундерс!
Нет ответа.
— Джинни, вы здесь?
Тишина.
У Джоли возникло неприятное предчувствие, по спине пробежал холодок, но она сказала себе, что бояться нечего. Не переставая звать Джинни, она пошла по дому, через гостиную, столовую, вошла в кухню. Здесь ей в ноздри ударил аромат готовящегося мяса. Джоли посмотрела на плиту — на чугунной сковороде жарились свиные отбивные, на соседней конфорке варилась в кастрюле картошка. Джинни готовила ужин, что означает, что она где-то рядом. Но где?
В приоткрытую дверь черного хода Джоли было видно веранду, забранную сеткой. Может, Джинни зачем-то вышла из дома. — Джинни…
Джоли вышла на веранду и заморгала: ей показалось, что у нее галлюцинации. На дощатом полу лежалаженщина, глаза ее были открыты, а через всю шею, от уха до уха, шла ярко-красная полоса свежей крови. Рядом, воткнутый в пол, торчал окровавленный нож мясника. Джоли открыла рот, но не смогла закричать: у нее пропал голос.
«О Боже! Бежать! Немедленно бежать!»
Она повернулась, чтобы бежать обратно в дом, но вдруг заметила, что за ржавой подставкой, на которой стояли горшки с цветами, кто-то прячется.
Убийца Джинни!
Ужас придал Джоли сил, она опрометью бросилась в дом. Мужчина побежал за ней, она слышала за спиной его тяжелые шаги. Пробегая через кухню, Джоли схватила стул и бросила его на пол, прямо под ноги преследователю. Вбегая в гостиную, она услышала сзади грохот—по-видимому, убийца отшвырнул стул, и тот ударился о стену.
— Ты от меня не уйдешь, сучка!
Джоли почти чувствовала на своей шее его дыхание.
Айк Дентон предлагал ей поехать вместе, но Джинни сказала, чтобы она приезжала одна, что с шерифом она говорить не будет. Ну почему она оказалась такой безрассудной, почему решила, что встретиться с Джинни будет совершенно безопасно? Как будто по тому, что Нелли узнала о смерти Эрла, нельзя было догадаться, что кто-то может не захотеть, чтобы она беседовала с его вдовой! Помощник шерифа Эрл Фаррис умер в разгар следствия по делу о бойне в Белль-Роуз. Он «случайно выстрелил в себя», когда чистил табельное оружие.
Джоли успела добежать до столовой, когда убийца все-таьйи догнал ее и схватил за плечо. Джоли пыталась закричать, но вместо крика из горла вырвался только какой-то хрип. Убийца поташил Джоли назад, сбросив с ее плеча сумку. Ей удалось мельком увидеть его лицо, он был рыжеватый, с длинными баками, рябой и в прыщах. Джоли снова попыталась кричать, и на этот раз ее ужас обрел голос. Она завизжала. Мужчина зажал ей рот рукой, затянутой в перчатку.
