Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
– Вроде бы нет.
– Может, хвастались перед кем-то? Перед кем-то из коллег?
– Нет. Это не в моих привычках.
– Но ведь вы какую-то часть времени работали дома?
– Да. У меня дома небольшой рабочий кабинет.
– Вы живете одна или с кем-то?
– Одна.
– У вас наверняка бывают гости. Вы показываете им свой рабочий кабинет?
– Иногда. У меня очень необычная квартира.
– Кто бывал у вас в последнее время, во время заключительного этапа работы над проектом?
Лия по-новому посмотрела на свою профессию. Если верить легендам, в древности, после окончания строительства выдающегося здания, зодчих иногда ослепляли или казнили, чтобы они не могли построить для тирана-конкурента ничего подобного или превосходящего по красоте и величию. Но чтобы работой архитектора могли заинтересоваться в своих корыстных целях террористы, такое Лия даже представить себе не могла. Тем более ей не приходило в голову, что террорист может быть настолько обаятельным и хитрым, что, в конце концов, она сама пригласит его в свою квартиру и покажет, где лежит то, что он ищет…
– Чем занимается ваш странный знакомый Андрей?
– Кажется, он кибернетик. И еще фотограф.
– Но он где-то работает?
Этого Лия не знала. Она вообще мало знала об Андрее. Предположение, что, возможно, Андрей окончательно пропал вовсе не случайно, что ему просто больше ничего от нее не нужно, заставила Лию внутренне содрогнуться. Она лихорадочно прокручивала в голове события последнего времени – все как будто складывалось одно к одному. Квартира! – нашелся один из внутренних голосов. Разве террорист станет вести жертву в свою квартиру? Лия тут же озвучила эту мысль вслух:
– Я была у него в квартире. У него на стенах развешаны его авторские снимки. Я сейчас дам вам адрес.
И она тут же поняла, насколько это наивно. Мало ли, что за квартира… Неужели же с самого начала, с самого первого момента все было рассчитано?! Неужели все это было ненастоящим, театром, фарсом, устроенным только для того, чтобы раздобыть план здания?! Но ведь это чудовищно, такого просто не может быть! – металась раненая мысль в Лииной голове.
Но чем больше что-то внутри Лии сопротивлялось, тем крепче становилась ее уверенность. Не зря она не помнит даже, через кого они познакомились тогда, на Дне архитектора. Не зря он все время как будто держал ее на расстоянии. Не зря он казался ей таким холодным. И неспроста он ни с кем ее не знакомил: ни с отцом, ни с друзьями. Не показывал никаких фотографий. И когда она предложила вместе слетать к подруге в Германию на несколько дней, он отказался – мол, некогда, дел по горло. Естественно – ведь это билеты, документы, паспорта…
Лия возвращалась домой из Таганского отделения следственного комитета совсем в ином настроении, чем шла туда. Сейчас Андрей скрывается, но он не должен уйти далеко. Завтрашняя дача показаний в ФСБ больше не пугала ее, наоборот, она ощущала прилив сил, что-то вроде злой, мстительной радости, когда о ней вспоминала. Она мало знала об Андрее. Но она решила тщательно вспомнить все самые мельчайшие подробности, не упустить ни одной мелочи – вдруг одно из ее воспоминаний потенциально может помочь следствию.
«Чертов психопат… ты еще увидишь! Ты еще за все заплатишь! – задыхаясь от обиды, унижения и злости думала она, – не зря говорили, что все несогласные, революционеры, террористы – больные, моральные уроды, конченые психи, которым место в клетках. Ничего-ничего, они свое дело знают, они тебя достанут…».
Лия мало знала об Андрее, но, как оказалось, и то, что она якобы знала, в основном было липой. Номер телефона, с которого он ей звонил, ни на кого не был зарегистрирован, видимо, его купили у торговца коробками с номерами в какой-нибудь пригородной электричке. Местоположение сим-карты определить не удалось – возможно, ее сломали или смыли в канализацию. С якобы андреевой квартирой всё оказалось ещё банальнее. Она принадлежала молодому парню – дизайнеру. Он объяснил Дрожжину, что когда переехал за город, сдал квартиру очаровательной девушке Анне. Чтобы избежать лишней волокиты, никакого договора он с ней не заключал, а поскольку она была очень хорошенькой хрупкой блондинкой с трогательными кудряшками и они так прекрасно общались во время просмотра, то ему даже не пришло в голову спросить у нее документы. Она жила в квартире несколько месяцев, деньги исправно клала ему на счет, а недавно съехала. Фотографии, которые висели в квартире, подарил ему друг – молодой, но довольно известный питерский фотограф Борис Смолов.
* * *
…Я приехал на встречу с девушкой из Танит-Групп намного раньше назначенного времени, и потому, не спеша поднимаясь на улицу из подземного перехода, я озирался и разглядывал прохожих.
Я так засмотрелся на хозяйственную сумку, из которой торчали перья зеленого лука, салат-латук и почему-то ни во что не завернутый рыбий хвост, словно рыба сознательно стояла на дне сумки на голове, ведь иначе она, скользкая, должна была вяло сползти по стенкам и прочим покупкам, согнуться в три погибели и оказаться невидимой; так вот, я так засмотрелся на блестящий хвост, что пожилая дама – хозяйка сумки, заметила мой нездоровый интерес, и, пронизав меня глазами с головы до ног, опасливо взяла сумку в другую руку, понесла её, стараясь держать немного перед собой, видимо, решив, что я имею виды на её провизию. Меня, пройдоху и актера, каким я чувствовал себя все время после телефонного разговора с Софьей, это нисколько не смутило, даже наоборот, я улыбнулся.
Я поднялся на улицу и потопал на огороженную площадку для курильщиков. Курю я редко, но раз уж я разведчик, следователь, тайный агент, раз уж я теперь другой человек не только в своем воображении, раз я должен внушить этот свой образ окружающим, то почему нет? Никита-следователь курит только будучи пьяным, Никита-аспирант курит постоянно, причем предпочитает тонкие сигареты – это как-то интеллигентнее выглядит.
Я затянулся и тут заметил чуть в стороне от выхода из метро человека, который привлек мое внимание. Он был безумно похож на известного право-либерального политика из моего детства. Все мои одноклассницы были от этого политика без ума и когда у нас в школе устроили экспериментальный избирательный участок, где могли проголосовать ученики от четырнадцати до семнадцати лет, его либеральная партия набрала просто феноменально высокое количество голосов: что-то порядка шестидесяти процентов.
На вопрос «почему вы проголосовали именно за эту партию?», мои однокашники отвечали вполне в духе взрослых: потому что у них господин N., а он молодой и против коммунистов. И ещё мне очень нравится, как он выступает по телевизору. Девочки чаще всего этим абсурдом прикрывали ещё больший абсурд – нежный и требовательный голос сексуальной истомы: потому что у него такие красивые глаза, уши, кудряшки, чувственные губы и прочие выдающиеся детали внешности, сладко нашептывала эта истома. У его партии была какая-то программа, но её, конечно, никто даже не пытался читать. В его случае было бы гораздо эффективнее, если бы вместо этой скучной программы он напечатал бы глянцевый каталог со своими эротическими фотографиями, где все эти чувственные губы, сильные руки и прочие красоты были бы подробно видны.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
