— Бетти, как ты относишься к тому, чтобы снова оказаться в центре внимания?
— Я нахожусь в центре внимания публики трижды в неделю по три часа. Мне не привыкать, — без интонаций ответила спутница.
В следующий момент Бетт вложила свою холодную ладонь в его руку, наконец-то откровенно дав почувствовать Виктору, что нуждается в ею поддержке. Ловко перехватив, он прижал ее руку локтем, легонько погладил беспомощно торчащие наружу из складок его куртки пальцы.
— Ничего, дорогая, ничего! Мы справимся.
Бетт мягко, уютно прижалась к его плечу.
Виктор вздохнул. Лучше сказать сейчас: потом как бы не было поздно!
— Бетти… Джейн!
Та едва заметно вздрогнула, заглянула снизу вверх ему в глаза, улыбнулась.
— Джейн, — повторил Виктор увереннее, — если мы ввязываемся в эту историю, мы с тобой не должны встречаться наедине и вообще вне рабочего процесса. Максимум личного общения — коридор и курилка в телецентре. Ты знаешь, что будет, если меня сочтут недостаточно объективным. Мало не покажется нам обоим, но, главное, на пересмотре дела придется поставить крест. И без того плохо, что мы с тобой работаем в одной компании…
— Виктор! Я не маленькая девочка, не надо мне разжевывать!.. Ты же не куришь, почему курилка?
— Один раз в день — а чаще нельзя будет — покурю. Какая проблема?
— Ты никогда не начинал или бросил?
— Бросил.
— Не боишься снова втянуться?
Виктор пожал плечами. Проблема курения волновала его сейчас меньше всего.
— Там видно будет.
— А из-за чего ты бросил? — не унималась Бетт. Кажется, наконец ожила, если в ней разгорелся огонек женского любопытства.
— Из-за женщины. Это было давно.
Из-за женщины? Что он мелет? Виктор удивился собственным словам.
Бетт сделала было глубокий вдох, чтобы задать следующий вопрос, но, видно, передумала и после заминки произнесла полувопросительно:
— Теперь из-за женщины опять начнешь.
Виктор, улыбаясь, посмотрел ей в глаза. Ответив улыбкой, Бетт отвела взгляд и немного отстранилась от него.
— Виктор, может, не стоит начинать? Я имею в виду, начинать игру. Ты уверен, что хочешь со всем этим возиться?
Виктор покачал головой:
— Я обещал.
— Я хорошо тебя пойму, если сейчас ты остановишься, — сказала Бетт с особенной интонацией, с подтекстом.
— Я твоей дочери обещал, — пояснил Виктор без обиняков. — А ты как? Ты хочешь остановиться?
Бетт долго молчала, в лице — напряжение мысли: просчитывала что-то про себя.
— Пожалуй, я бы хотела начать игру. Попробовать. Ведь мы сможем выйти из нее в любой момент, если что-то пойдет не так, правда?
— Правда.
— Ну, тогда по рукам, — широко улыбнулась Бетт своей «студийной» улыбкой, некрасивой, но притягательной гремучим сочетанием деловитости, женского кокетства и грубоватой прямоты. — И до встречи в курилке!
На прощание они расцеловались по-дружески: в обе щеки.
* * *
Вот и первый вестник близящегося лета. Сразу две приятных, даже радостных, неожиданности.
Позвонила моя любимая Вера. Сообщила, что с мужем и компанией собирается ехать к морю, на Кавказ. На машинах. Предложила мне присоединяться. Вера — чудесная подруга, человек доброжелательный и теплый, но я ни секунды не сомневалась: если делается такое предложение, значит, Верунька имеет во мне определенный интерес. Мы с ней обе предпочитаем прямоту и откровенность. Так что я спросила в лоб:
— Верунь, я еду на своей машине?
— Да. В нашей — сын, который еще не решил, с приятелем поедет или с новой девушкой.
— Кого я должна взять на борт?
— Моего любовника… Ты напрасно смеешься. Я совершенно серьезно. Понимаешь, он очень хороший… Очень хороший!.. Настоящий мужчина. Правда. Но с автомобилями у него беда. Идиосинкразия. Как раньше у Павлика была, помнишь? Говорит: не сяду за руль, хоть стреляйте!
Мне стало не по себе.
— Ты что, хочешь представить его своему мужу как моего бойфренда?
Теперь Вера расхохоталась.
— Нет, конечно! Нет!.. Он тоже с женой.
Я почувствовала себя бестолковой и отсталой.
— Вер, я, наверное, тупая. Не понимаю. Как вы с ним собираетесь… уединяться?
— Ну-у-у… Может быть, и никак. Слушай, нам этого здесь хватает. Просто побудем вместе, вместе отдохнем. Мы дружим семьями. Мы — лучшие друзья!..
— Если повезет, — в тон ей добавила я, — то твой муж и его жена тоже станут любовниками и начнут прятаться от вас по углам.
— Нет! — быстро парировала Вера. — Я этого не хочу! Мне спокойнее, когда я знаю, что мой муж — только мой.
Мне не хотелось вдаваться в подробности искрометной Верунькиной личной жизни. Я думала о другом. Как я-то буду смотреться среди всего этого пиршества семейных счастий? Бесплатным водилой? Приложением «в нагрузку»?
— Вер, я еду! Но я Алексея возьму. Можно?
— Конечно, бери! — щедро распорядилась Вера и тут же с сомнением уточнила: — Он на своей машине тебя повезет? Он моих-то захватит?
— На моей машине. Чтобы я могла сесть за руль. У него машина больно хорошая; если что — век не расплачусь. А если он мою обидит, так сам же и поправит.
— Тебе обязательно надо рулить? Это современно!
— Дорога долгая. Я с тоски помру, если пассажиркой буду ехать все время.
— Значит, ты едешь? Едешь с нами?
— Да… Только… Только ты не сказала, в какое время.
— Как же я забыла? В середине июня. У нас позже не получается. На две недели. Может, на три.
— Там вода не успеет прогреться.
— Прогреется! Там уже сейчас жара, в апреле. Ну, едешь?!
— Еду!
Вторая приятная неожиданность состояла в том, что на мое предложение прокатиться до Кавказа Алексей без запинки ответил согласием. Я думала: кто его знает, работа у него напряженная, может, и отпуск по графику… А он просто сказал: «Прорвемся!»
* * *
Как только Люси ухитрилась его застать?! Она не призналась, но, скорее всего, набирала его номер не единожды в течение двух или трех недель.
Виктор, так надеявшийся еще в конце марта на покой и отдых, сейчас, в апреле, зашивался с работой!
Во-первых, обивание порогов серьезных ведомств в Европе и на родине. Первая — российская — серия «Бремени открытий» уже была показана и понравилась, зрителям пообещали продолжение. Однако дела шли гораздо хуже, чем мог предположить Виктор: бюрократические машины великих держав вовсе не торопились помогать ему, выдавать соответствующие разрешения и делиться информацией.
