Под «глупой колдуньей» он имел в виду слепую Фемиду, суд, слушающий дело о разводе и принимающий такое непростое решение. В случае с детьми Бетт суд ошибся. Почему бы не попробовать это доказать?!
С протяжным жужжанием раздвинулась «молния» сумки Бетт. Недолго покопавшись внутри, та извлекла наружу серебряную пластину — блистер от ментоловых драже. Повертела в пальцах — все ячейки были пусты.
— Черт! — Бетт бросила ненужную упаковку обратно в сумку и вытащила оттуда пачку сигарет.
— Бетти! — позвал Виктор. — На, возьми.
Он достал из кармана упаковку драже с ментолом, которую по совету врача носил с собой после выхода из клиники, и протянул Бетт. Та удивленно вскинула брови, как будто он вынул из кармана прокладку с крылышками, но, промолчав, взяла лекарство.
…В самом деле, от чего может болеть сердце у человека, который за всю жизнь не удосужился обзавестись детьми?..
Бетти принялась выковыривать таблетку, уронила: пальцы дрожали. Вторую выгрызла из упаковки зубами. Хотела вернуть блистер Виктору.
— Забери, мне это не нужно.
Бетт рассеянно кивнула и механически сунула серебряную пластину в свою сумку. Вновь уставилась на воду. Виктор сделал шаг и встал рядом с ней, также опершись о перила моста.
— Хорошо у тебя получается, — заговорила Бетт тихо, но теперь ее интонации утратили холодность и отстраненность, — с детьми. Просто очень хорошо. Практика?
Виктор задумался, как ответить.
Бетт по-своему истолковала его молчание:
— Ой, я не собиралась ничего такого выведывать! Подумала, может, младшие сестры-братья, племянники…
— Напрасно извиняешься. Только никакого опыта у меня нет. Я у родителей один был. И детей нет… Жена не хотела, — все-таки решил он оправдаться.
Пару раз у него были довольно длительные связи с женщинами, имевшими детей. Но и в первом, и во втором случае оба понимали, что детскую психику не следует травмировать резкими переменами. Встречались, гуляли вместе, по-семейному, но жили порознь. Что за практика?
— Бетти, ты расскажешь мне о процессе? Поподробнее!
Бетт напряженно замерла, потом обернулась к нему. Цепкий взгляд, быстрая, деловитая речь. Так она работала, когда ее не видели зрители.
— Ты думаешь, можно попробовать что-то сделать? И ты готов за это взяться?
— Попробовать, — в тон ей ответил Виктор. — Только в какое русло повести, чтобы хуже не сделать?..
Громкий скандал, связанный с «изменой» Бетт и ее разводом, давно утих и забылся, его уже никто не возродит. Теперь Бетт Николсен — несчастная мать, жертва ошибки судей, отдавших ее маленькую дочку на воспитание грубому и не особенно любящему отцу. А если поисследовать, сколько таких ошибок совершается — ежедневно? еженедельно? ежемесячно? — по всей Великобритании? Если поднять и раскрутить эту тему?
Привлечь экспертов: работников социальных служб, психологов, педагогов. Опять, по схеме, опробованной на теме «неразменной купюры»… Как оценить вероятность и последствия судебной ошибки? Есть ли возможность ее избежать? Может, психологи должны более тщательно работать с разведенными родителями и более четко консультировать их?
Вопросы, конечно, останутся без ответа, но на приливной волне интереса к теме, который Виктору, скорее всего, удастся разжечь у публики, дело Бетт может быть пересмотрено.
Только…
Произнеся: «Лишь бы не сделать хуже», Виктор не стал договаривать, что имеет в виду уже не Бетт и ее детей, а других. Мало ли кто и в какую сторону захочет пересмотреть бракоразводные дела?
В глубине души Виктор был абсолютно убежден, что ребенку, по крайней мере маленькому, гораздо важнее оставаться под крылом матери, если та психически здорова и не собирается от него отказываться. Но из своего личного убеждения он не хотел создавать единственную истину для сотен тысяч людей.
— Твой бывший муж сказал Элли, что ты не живешь больше с ними?
— Первым делом. Как только закончился процесс. Это была его месть.
— Ты ведь и прежде мало времени проводила дома?
— Еще бы! Эл и не заметила бы ничего.
— Как ты думаешь, если бы он увидел… ну… вот то, что сегодня было, он бы пожалел дочь?
Может, поговорить с этим мужчиной по-человечески? Он же, наверное, любит своих детей и не желает им зла? Он хотел навредить только бывшей жене…
Бетт задумалась, покачала головой:
— Не знаю…
Поговорить нужно, решил Виктор. Как это организовать, чтобы выиграть, он подумает…
— Кстати, Бетти! Почему девочка? Почему суд отдал ему именно Эл, а не Рэйфа? Рэйф старше и мальчик. Ему было бы чуть-чуть легче приспособиться к жизни с отцом. Твой муж что, настаивал?
Виктор внимательно смотрел на Бетт — без специальной цели, просто его переполняло сочувствие. И от него не укрылась некоторая заминка, некоторое смущение, когда Бетт ответила:
— Нет. Он не настаивал… Ты думаешь, Элли меньше рыдала бы, если бы раз в неделю встречалась с отцом? — с неожиданным вызовом спросила женщина.
— Если бы ты сказала ей правду, — мягко уточнил Виктор.
— Все равно Малькольм непременно что-нибудь ляпнул бы. Нет! — Она посмотрела на собеседника испуганно и решительно одновременно. — Виктор, я настаиваю: никакого обмена не будет! Даже не думай об этом. Мне… Рэйф никогда мне этого не простит!
— Не простит?
— Я знаю своих детей. Я вижу: у каждого уже вполне сформировавшийся характер, хотя они еще крошки. Элли девочка мягкая, терпеливая и очень-очень умная. Правда, у тебя не было шанса это заметить.
— Было предостаточно.
— Ну, вот видишь. Я ей объясню все, когда она вырастет, и она поймет. А Рэйф — упрямый и страшно ранимый. Он всю жизнь будет уверен, что я его бросила. Он не позволит мне ничего ему объяснить. Он никогда не простит.
Сочувствие к Бетт в душе Виктора уступило место безмерному, тягостному удивлению. Он слишком отчетливо помнил малышку, сидящую рядом с ним на скамейке, притихшую, придавленную едва посильным для нее горем. Он все старался понять и не мог: почему прощение, которое когда-нибудь в грядущем она сможет дать матери, важнее ее теперешнего живого отчаяния.
Потом он вспомнил худенького, бледненького Рэйфа — и все встало на свои места. Бетт как мать безошибочно чувствует своих детей: Рэйфу, пожалуй, пришлось бы еще тяжелее в разлуке с ней.
От чудовищности выбора у Виктора свело скулы. Он впервые подумал о том, что бедняги разлучены не только с половиной родителей, но и друг с другом.
Итак, задаем интонацию для обсуждения: спокойная, интеллигентная дискуссия на актуальную и вечную тему. Остроты обсуждению придают живые примеры. Главная в списке примеров — история Элли и Бетт.
