— Ну и что? — не выдержала тетя Надя.
— Ничего… так мимо и прошли. Но главное я потом рассказываю, а Вася — нет, не знаю, ничего не видел. Я говорю — Вась, ты чего? А он — ты что, хочешь в психодиспансер загреметь?
— Да этих НЛО сейчас знаешь сколько? — пренебрежительно бросил Слава, — У нас по-моему, на аэродроме ни одного нет, кто бы не видел… я тоже видел, только не в воздухе… я тогда еще пацаном был. А в воздухе не пришлось… а так — все рассказывают.
— А что вы думаете, может, за нами наблюдают, — заметила тетя Соня, полненькая, с крашеными темными волосами, кокетливо завитыми у висков, — Я такой фильм по ВН недавно смотрела — «Наблюдатель». Там про инопланетянина, как он полюбил земную девушку… а он жил на орбите на корабле и наблюдал за землей через ихний экран, — тетя Соня принялась длинно и нудно пересказывать содержание фильма. В конце концов Слава перебил ее:
— А чего у нас так сухо? По-моему, пора…
Алексей сказал «поддерживаю», встал, энергично потер руки и начал разливать по бокалам шампанское.
— А вот у нас, знаете, когда я служил в Хайфе, — начал он рассказывать. Все сразу примолкли, — одно такое УФО, ну то есть, НЛО, повадилось дежурить около аэродрома. Вот так его не видно… А перед тревогой — ну обязательно появится. Оно такое было похожее на чечевицу, как линза, сверкающее, и с желтым ореолом. Ни с чем не спутаешь. И вот если ночью эта линза сверкает над аэродромом, значит, все уже точно знают — на следующее утро тревога… или если вечером появится, значит, ночников по тревоге поднимут. И главное — наглость… Джейн, позвольте ваш бокал… представляете, его и фотографировали, и снимали, и так, и сяк, и в газете писали… а оно появляется себе и в ус не дует. А когда пробовали к нему подлететь — оно растворяется, как мираж, и все… Ну и один раз у нас один летчик озверел и пустил туда ракету.
— Ну и что? — не выдержала тетя Соня.
— Да ничего. Ракета прошла насквозь… дальше где-то упала. А НЛО с тех пор уже не появлялось…
— Это точно — за нами наблюдает кто-то, — задумчиво сказала мать Алексея, — только, наверное, не с других планет, а из иных измерений… Миров же много, не только физический.
— Ну! — Славик поднял бокал, — За именинника уже пили, за маму пили, теперь за будущую счастливую семейную жизнь!
Зашумели, заговорили, зазвенели бокалами. Джейн отпила немножко — шампанское на вкус отдавало мылом.
— А день свадьбы-то назначен уже? — поинтересовался дядя Гриша.
— Через три месяца…
— А чего так долго? Теперь же быстро расписывают… Справку только в консультации получил, и все дела.
— Так видишь, венчаться хотят, — пояснила тетя Надя, — А в церкви — там долго положено ждать. И потом, у них пост будет, а потом уж, в январе…
— Ну ничего, подождут, — заявила тетя Соня, — Любовь будет крепче.
— За любовь! — крикнул Карен, снова разливая вино. Выпили за любовь. Тетя Соня расчувствовалась, на глазах появились слезы.
— Дорогие дети! — провозгласила она, — Вот смотрю я на вас и сердце радуется (тетя Соня всхлипнула), как же хорошо, что вы теперь будете вместе. Любите друг друга, а все остальное приложится… Главное — любовь бывает до первой ссоры. Не ссорьтесь, дети! Конечно, по пустякам можно, всякое бывает. Но вот как только вы друг друга начнете называть — ах ты, дура, а ты скотина, а ты козел, и пошло, и поехало — вот тут все, уже ничего не вернуть.
— Ладно, ладно, — предостерегающе сказала мать Алексея, — Ты уж помолчи…
— А что помолчи… да, все знают, что меня с моим мужем в храме Афродиты торжественно развели… только лучше бы не было этой церемонии. Да, я женщина, конечно, свободная, и в этом есть много преимуществ. Я много путешествую, у меня хорошая квартира, у меня кошки… но и в совместной жизни тоже очень много хорошего, положительного. Дети, не ссорьтесь, будьте счастливы!
— Джейн, а вы почему не пьете? — Лариса приблизилась к ней. Глаза женщины блестели, изо рта несло перегаром, — Пейте, вкусное же шампанское.
— Я вообще мало пью… извините, — Джейн улыбнулась.
— Я с моим мужем жила душа в душу, — заявила Лариса громко, — И меня никто не упрекнет, что я плохо воспитала сына!
— Да, мама, — весело сказал Алексей, — Я тоже думаю, что ты меня прекрасно воспитала! Ведь я же хороший, верно?
Славик с Кареном загоготали, Лена прыснула в ладошку.
— Вон я какой красивый, — Алексей приподнялся и повернулся с видом модели на подиуме.
Джейн почувствовала тошноту. Это был какой-то другой Алексей… снова другой.
Как он может быть своим в такой компании? Что у него общего с этими людьми?
— Извините, — она выскочила из комнаты, осмотрелась в поисках уборной… Ее не вырвало. Она просто села на край ванны, оперлась о раковину, уткнув в ладони лицо.
Почему все они говорят такими громкими голосами? И такие глупости? Неужели они не чувствуют, как все это пошло? Больше всего ей хотелось немедленно уйти из этого дома…
Ей даже не о чем говорить с ними. Ведь они могли бы заинтересоваться, хоть о чем-то ее спросить. Нет — воинствующее невежество слышит только себя. А что она может им рассказать? О Шекспире, о Кафке, о Лоддере? О проблемах демографии? О чем говорить с ними — их не интересует ничего, кроме того суррогата культуры, который они получают по ВН.
Она с удовольствием немедленно ушла бы отсюда… вот только — Алексей. Он тужится быть таким же, как они все. Непонятно, зачем, почему… мазохизм, вспомнила она термин из психологического заключения. Что-то странное, непонятное, какое-то свойство характера заставляет его быть изгоем среди своих, изгоем и предателем — и мучительно пыжиться, изображая своего среди чужих. Я должна понять, что это, решила Джейн. Что это за странное свойство, качество… почему он стремится жить среди них?
Она ни на минуту не верила в любовь Алексея к Лене. Это следствие все того же искаженного восприятия мира. Ему зачем-то понадобилось жениться на такой курице… даже среди не-ликеидов можно найти девушек посимпатичнее и поумнее. Наверняка его мать в молодости была куда лучше, чем эта Лена.
Впрочем, все, все они одинаковы…
Религиозный фанатизм? Вероятно, решила Джейн.
Неплохо бы поговорить с этой Леной, выяснить, что это за человек.
И тотчас, словно отзываясь на ее мысли, из коридора донесся тихий голос Лены. Джейн понимала, что подслушивать нехорошо, но… что ей остается делать? Она же в туалете, мало ли… Она не разобрала, что сказала Лена. На два порядка громче прозвучал голос матери Алексея.
— Леночка, послушай меня. Я тебя старше в два раза, — Лариса говорила своим обычным поучающим, уверенным тоном, — Ты согласна, что я немножко опытнее и больше понимаю в жизни?
— Да, конечно, — пискнула Лена.
— Так вот, послушай меня. Никогда не вытирай подливку с тарелки хлебом! По крайней мере, если ты хочешь жить с Алешкой… он ликеид, и для него это — как острый нож. Ты ему просто опротивеешь в первый же год! И когда жуешь, не надо открывать рот. Это некрасиво. Не расстраивайся, ты не виновата, сейчас детей совершенно не учат манерам. Я в ваши дела не вмешиваюсь, живите, как хотите. Я считаю, что родители не должны контролировать каждый шаг детей. Но я хочу тебе просто дать несколько полезных советов…
