– Стажер! В страже не принято расхаживать в подобных нарядах, потрудитесь до нашего возвращения найти себе что-то поприличней.
Прям камень с души свалился. Хотя сомневаюсь, что в итоге это поможет.
* * *
До чего же противная погода… Казалось бы, ко всему привыкаешь. Ан нет, сидишь в плаще, скукожившись, в медленно ползущем по улицам пустого города экипаже. Как там Турни, по такой-то непогоде на своих двоих? Надеюсь, не окочурится.
Куорт в этот раз не стал искушать судьбу, вместе с Галлом и Горндтом покорно полез в экипаж. Просьбе медленно ехать извозчик даже обрадовался: гнать лошадку по мокрой мостовой – не дело. А я, выставив из плаща на обозрение только нос, под мерное покачивание и шелест дождя по крыше скатился в сон.
– Лаэр, приехали, – бесцеремонно растолкал меня орк. Высунувшись из кареты, я, на удивление, не попал под дождь. Оказывается, мы заехали под внушительный козырек солидного заведения, к тому же очень популярного в это ненастное время. Несколько кучек молчаливых личностей, с явно выделяющимися под одеждой орудиями ведения продолжительных боевых действий, окружили трех расфуфыренных дворян, жарко спорящих у стеклянных дверей.
– Это наша лавка? – обратился я к стоящему рядом гному.
– Если бы, – грустно вздохнул Горндт.
– Инспектор! – неожиданно вопросили за спиной.
Я резко обернулся. Крупный мужик, в плаще и широкополой мокрой шляпе, с мощными усами, кивнул, представляясь:
– Сержант Доусон! Следуйте за мной!
Страж повернулся, помянул Светлого Лейнуса, в двух словах описав свое отношение к божеству, и скрылся за пеленой дождя.
Пробежав галопом через дорогу, нырнули вслед за усатым в узкую улочку и буквально через пару домов заскочили в открытую калитку. Маленькая хибарка, заваленный всяким мусором и хламом двор да мокнущий грустный парень моих лет, приставленный ко входу. Проскочив мимо промокшего стража, еле влезли в большую комнату, похоже, единственную в доме.
Пара фонарей разогнали тьму помещения. Внутри оказалось тепло и сухо. Доусон, скинув сразу у порога плащ и шляпу, пригласил:
– Вешалка сбоку. Разоблачайтесь.
Избавившись от тяжелого и порядком вымокшего плаща, я, вслед за сержантом, обошел стол, огромный горб печи и в глухом закутке рассмотрел несколько рядов небольших мешков, наваленных как попало. Вот отчего в доме странный сладковатый запах – мешковина распорота, красная пыль рассыпана по полу.
– И зачем нас в такую даль дернули?
– Непонятного много, господин инспектор. А только вы у нас в таких делах понимаете…
Я вздохнул. Не объяснять же всем подряд, что мое отделение было создано немного с другой целью.
– Что известно?
– Эта хибара – склад контрабандистов. Специи, редкие травы, порошки, муть еще какая… И, стало быть, хозяев грабанул кто. Видите? Не все забрали, кой-че испортили, пока выбирали, что нужно…
Я хмыкнул:
– Дожили! Воруют контрабанду! А мы-то тут при чем?
Доусон расплылся в улыбке, схватил с печи фонарь, отодвинул неприметную доску в стене и осветил солидную такую металлическую плиту тайника. С огромной, в кулак, дырой. И в глубину с него же…
Наклонившись, заглянул внутрь через дыру. Небольшая квадратная полость внутри совершенно пуста.
– Без магии не обошлось, – задумчиво определил я, – и работал мастер. Прожечь такую дыру, не спалив к крону содержимое каморы… Редкий умелец. Гильдию вызвали?
– Нет, инспектор.
– Почему? – удивленно выпрямился я.
– Переполох у ресторана видали?
– Трудно было не заметить.
– Молодцы, обчистив склад, рванули мимо заведения уважаемых братьев Сегинатуро. А там порядок, справные ребята на входе… Почуяли боевые жезлы и, не дожидаясь нападения, атаковали сами.
– И?
– По зубам получили, – усмехнулся сержант, – только жезл один подобрали.
Доусон, схватил тряпицу, лежащую на печи, развернул, предъявив моим глазам жезл: короткая синяя палка, исписанная рунами, с вплавленными в острие камушками. Навскидку, оружие третьего ранга. Самый обычный жезл гильдейского мага…
Я взял в руки вещицу. Тяжелый, зараза, залит до краев. И смердит от него. Большими неприятностями. Перевернув, на конце рассмотрел печать Сантея, и даже номер из шести цифр. Дела…
– Гвардия?
– Был маг, сказал вас вызвать. А к вечеру бригада подъедет, все соберет, запишет.
Я задумчиво почесал макушку:
– Выходит, плохие парни контрабандисты, незаконно протянув целую кучу добра через порт и таможню, устроили тут склад. Другие неведомые молодцы обчистили, захватив потребное, взломав крепкий тайник, да еще и орудуя при этом гильдейскими артефактами.
– Могу предложить еще одну версию, – дернул усом Доусон.
– Ну?
– Жезл добыли в каморе…
* * *
Как назло, извозчик успел уехать, а под навесом у ресторана никого не оказалось. Да и стеклянные двери закрыты, даже ручки обмотаны чем-то. Мокрая тряпица, в которой с трудом угадывается специальная гвардейская лента для простейшего знака – «не лезь!» Ибо, приедут крепкие парни, да как объяснят… Навсегда запомнишь!
Потоптались на месте. Куорт устроился прямо на мостовой, выбрав, правда, относительно сухой участок. Галл лишь вздохнул обреченно и принялся выжимать шапку, c коей, несмотря на дождливую погоду, умудряется не расставаться. Лучше б уж свою бандану нацепил, а не мокрое недоразумение! Одному гному, похоже, уже просто все равно…
Я порылся в кармане штанов. Горсть медяков, смятая бумажка – один мусор. Покопался в другом, заглянул в нагрудный сорочки и пришел к выводу: потерял. Теперь-то уж точно Скелет наедет… Сломанный артефакт, расплавленный амулет вызова. А тут еще и кольцо с простенькой сигналкой умудрился куда-то засунуть. Может, в котомке? Порывшись в суме, которой, похоже, никакая погода не страшна, ибо внутри сухо и комфортно, в самом дальнем углу, среди горки всякой мелочовки, нащупал кольцо. Облегченно выдохнув, извлек артефакт и задумался. Может, напрячь дежурного мага в Гвардии, чтоб прислал извозчика? Несомненный плюс – не будем долго переминаться под навесом. И минус – нагоняй за нецелевое использование кольца вызова…
На небольшую площадь перед рестораном из переулка медленно въехал экипаж, сняв с меня сложный выбор. Я, не глядя, сунул кольцо в карман плаща. Недовольная лошадка вошла под навес и встала, оставив повозку и кучера под дождем. Извозчик, сидящий под натянутой на палках завесою, смачно выругавшись, потянулся вперед, отчего его физиономию неслабо окатила вода, стекающая с угла навеса. И лошадка, выслушав целый поток брани в свой адрес, смилостивившись, втащила гремящий тарантас под навес.
