На погрузку ушло не больше пяти минут, но Рей, в развевающемся сзади халате, примчался через четыре.
— Какого черта вы тут устроили? — заорал он.
— Просто забираем свою машину, — сказал Генри.
— Сейчас же верните ее на место.
— Нет, — сказал Джон.
— Я вызову полицию.
— Почему? Машина принадлежит нам.
— Вы, придурки, не понимаете, что такое сделка? — распинался Рей, пытаясь забраться в кузов.
Джон схватил его за плечо и аккуратно вернул на тротуар.
— Мы знаем, что ты собирался нас кинуть, Рей.
Хозяин бара открыл и закрыл рот.
— Я хотел провернуть для вас выгодное дельце. Вы даже не представляете, сколько стоит эта хреновина!
— Для нас? — воскликнул Генри. — Ха! Держите меня четверо!
— Извини, Рей, — сказал Джон. — Сделка расторгнута.
Он пристроился в кузове рядом с пинболом, Грейс села в кабину с Генри, и они отъехали.
Глава 26
Джон Первичный сидел в своем кабинете в одном из офисных зданий делового центра Толидо. За окном падал ноябрьский снег. На столе лежали отчеты по производству и прогнозы сбыта; их нужно было просмотреть, прежде чем возвращаться домой к Кейси — в новый загородный особняк. На новом «Юник-ХК».
Первичный улыбнулся своему отражению в зеркале. Он получил все, о чем мечтал. Пусть не совсем так, как задумывал вначале, — ну и что с того? Вот он, президент корпорации, контролирует маркетинг одного из своих «изобретений». За две недели проделал путь от подозреваемого в убийстве до делового воротилы.
Отчеты не лезли в голову. После заседания Первичный был как на крыльях. Им все-таки удалось пробиться на «Ночное шоу с Гарофало». Теперь дело в шляпе. Парнишка собирает кубик за шестьдесят секунд, Гарофало со своей соведущей испускают пару восторженных «Вау!» — и каждый ребенок в мире мечтает иметь такую игрушку. Нельзя сказать, что до сих пор кубики распродавались плохо. Но это был еще не триумф. Головоломка пока входила лишь в десятку самых популярных подарков. За месяц до Рождества все изменится. Магазины станут закупать кубики машинами. Так должно быть.
Однако пора браться за отчеты.
Первичный раскрыл ближнюю папку, когда зазвонил телефон.
— Мистер Рейберн, — сказала секретарша, — мистер Измаил Коррандрам на первой линии.
— Кто?
— Мистер Коррандрам, сэр. Он говорит, что знал вас ребенком. Говорит, что у него к вам важное дело.
Первичный повертел фамилию в голове. Явно незнакомая; с другой стороны, мало ли с кем водился Джонни Фермер? Первичный перевел взгляд с отчетов на мигающую лампочку. Работать все равно не хотелось.
— Алло. Джон Рейберн слушает.
— Сейчас не восьмидесятые, — произнес голос в трубке.
— Что?
— Сейчас не восьмидесятые. Кубик обычно появляется до 1980 года. Ты опоздал на двадцать пять лет.
— Кто вы такой?
— Попутчик, — сказал голос. — Я так думаю.
— О чем вообще речь? — возмутился Первичный, стараясь казаться как можно удивленнее. Внутри него все похолодело. Этот человек намекает, что ему известно, откуда взялся кубик.
— Тобой скоро многие заинтересуются, — продолжал незнакомец. — Тебе повезло, что я нашел тебя первым.
— Вы ненормальный. Я вешаю трубку. — Первичный швырнул трубку на телефон. — Джулия! С Коррандрамом больше не соединять!
— Ясно, босс.
Он глянул на стопку отчетов. Теперь уж точно не до бумаг. Надел пальто и перчатки. Дороги уже, наверное, расчистили. Да и погода еще теплая, снег не намерзает.
Первичный спустился на лифте в подземный гараж. Выходя, нажал кнопку. «Юник» пискнул в ответ, и мотор завелся.
Прислонясь к машине, стоял какой-то человек. Он и не подумал отойти, когда Первичный открыл дверь пультом. Уж не Коррандрам ли? Но тут Первичный узнал его — Вик Карсон.
— Вам запрещено приближаться ко мне, — сказал Первичный, вытаскивая мобильник. — Я вызываю охрану.
— Валяй. Если тут есть сигнал.
Карсон тяжело отделился от машины. Только теперь Первичный заметил, что в его левой ручище покачивается монтировка.
— Но я сомневаюсь. А если и есть, то тебя все равно не услышат.
Карсон рассек монтировкой воздух.
Метрах в пяти за спиной Первичного закрылись двери лифта. Он бросился к кнопке, однако кабина уже уехала.
Монтировка с глухим звоном ударилась о бетонную опору.
— Полиция умыла руки — значит, делом займусь я сам, — сказал Карсон.
Покачнувшись, он двинулся на Первичного. Карсон был пьян, зато Первичный раза в два легче и безоружный. Один меткий удар — и хорошо, если отделаешься переломом.
— Ваш сын сбежал, — крикнул Первичный. Он настолько свыкся с ложью, что сам почти в нее поверил.
— Он бы никогда так не сделал.
Карсон ринулся на него, и Первичный отскочил назад.
— Это глупо. Если бы у полиции были улики, меня бы арестовали.
— Полицейские — идиоты. Ты их подкупил, богач хренов.
— Вы просто не в себе! — убеждал Первичный. — Вы считаете, что потеряли сына. Но это не причина вымещать зло на мне.
Карсон остановился, будто в раздумье, его плечи опустились. Потом прохрипел:
— Он не вернется. И ты тоже.
Первичный едва успел увернуться от размашистого удара. Портфель выпал, бумаги рассыпались. Карсон махнул еще раз; конец монтировки задел Первичному руку. Взревев от боли, он попятился. Карсон не отставал, пытаясь ударить еще.
Первичный все больше удалялся от лифта и от своей машины.
Вдруг он уперся во что-то спиной. В чью-то машину. Он попытался рвануть влево, но Карсон преградил ему путь, загоняя все глубже в лабиринт автомобилей, все дальше от лифта.
Первичный развернулся и забежал за одну из машин, чтобы Карсон не достал его монтировкой.
Карсон тут же перескочил через капот, и они оказались лицом к лицу.
Удар в висок. Первичного повело, и он едва не упал. Следующий удар пришелся по бедру. Первичный испустил вопль. Его желудок выплеснул желчь и кислоту. Бедро, казалось, превратилось в желе. Оглушенное тело, дрожа, вдавилось в стену. Дальше отступать было некуда.
Звякнул лифт.
Карсон подождал. Кабина была пуста.
Первичный вспомнил, что это он сам нажал на кнопку вызова.
Он шагнул в сторону лифта. Карсон бросился наперерез. Это и было нужно. Первичный метнулся в противоположную сторону к своей машине.
