Похоже, Одзава был сбит с толку. Он молча вращал головой и быстро-быстро моргал глазами. Джессика поставила фонарик на соломенную подстилку, направив луч в стену. В полутьме Одзава выглядел старым и изможденным, как бездомный бродяга. Она взяла его за подбородок и повернула лицо к себе, чтобы его глаза оказались прямо перед ней.
— Послушайте, — начала она. — У нас мало времени. — И увидев, как он пытается отклонить голову в сторону, добавила — Одзава-сан?
Она увидела, что он перестал отворачиваться и, продолжая моргать, уставился на нее.
— Послушайте, — повторила она. — Они скоро вернутся.
— Кто? — выдохнул он.
Джессика глубоко вздохнула.
— Сато, — произнесла она. — И остальные.
Теперь все его внимание было направлено на нее.
Он перестал моргать и буравил ее черными глазами. Теперь начиналось самое трудное. Его запястья были в наручниках, ноги — в кандалах, Крис и Таро находились за дверью, — и все равно ей было до безумия страшно. Резко заболел живот, и тогда она отвернулась, будто услышала что-то, а на самом деле, чтобы хотя бы секунду не видеть его глаз.
— Посмотрите на меня. У меня дрожат руки.
Одзава молчал.
Если делать, то делать это сейчас, пока у нее окончательно не сдали нервы. Джессика воскликнула «Посмотрите!», — а потом рассказала ему, или, скорее, выпалила все, что велел ей Крис.
— Я знаю, кто вы. Вы — Синдзи Одзава, один из главных парней в Оно-гуми. Я не знаю, почему вы назвались Дзэния, и понятия не имею, что вы на самом деле хотели от меня, но около месяца назад я пришла домой, а там были три этих парня. — Она слишком нервничала для того, чтобы говорить медленно. — Двое были огромного роста, с осветленными волосами. Ну, такими коричневыми. Другой был одет в костюм малинового цвета. Он схватил меня и бросил на пол. Я не знала, кто они такие. Я думала, что это грабители. И что они хотят меня изнасиловать. Я плакала, кричала. Потом тот, который бросил меня на пол, сообщил, что его имя Сато и что он якудза! А потом он рассказал мне о вас. Что вы никакой не Дзэния и что вы вроде бы тоже якудза. Я не все поняла. Потому что он очень плохо знает английский. Он бил меня по щекам, обзывал по-всякому, орал, что я иностранная шлюха и что я не должна была вообще приезжать в Японию. Я плакала. Я не знала, что делать. Ни разу в жизни мне еще не было так страшно.
Джессика остановилась, чтобы перевести дыхание. Одзава по-прежнему внимательно смотрел на нее. Отвернувшись, она понизила голос:
— У него были пленки. Ну, понимаете, видео, где мы с вами занимаемся сексом. Я думаю, в номере любовного отеля была скрытая камера. Сато заявил, что они смонтируют из этих записей порнушку и отошлют моим родителям в Америку. У него была моя записная книжка с адресами. И еще он угрожал, что изрежет мне лицо, если я не помогу им. И еще он — тут она опустила взгляд, мысленно приказывая себе: «Смотри в пол, смотри в пол!», — еще он обещал, что даст мне двадцать процентов денег, которые получит за вас. Двадцать процентов выкупа.
Она не хотела произносить это, но Крис велел, и поэтому она должна была это сделать. Он объяснил, что ей нужно рассказать Одзава что-то такое, что выставит ее саму в неприглядном свете, и тогда он скорее поверит ей. Она продолжала:
— Я не хотела участвовать в том, что они задумали, и была до смерти напугана, но… мне нужны деньги. Я думала о том, чтобы попытаться убежать, но мне хотелось получить деньги.
Джессика еще раз глубоко вздохнула и перевела взгляд на Одзава:
— Сато пытается получить за вас шестьсот миллионов иен. Я не знаю подробностей. Но пару дней назад он снял вас на видео, как вы лежите тут на татами. Возможно, он послал кому-нибудь эту пленку. Он выглядит очень уверенным. Он полагает, что выиграет в любом случае. Если ваши не заплатят, он может убить вас. Я думаю, что он этого и хочет. На самом деле. То есть хочет убить вас. Кажется, он очень зол на вас. Может, это из-за того, что вы были Дзэния, а может, из-за меня — он все время называет меня «иностранной шлюхой», «иностранной сукой». Он не любит иностранцев. — Джессика остановилась. Попробовала изобразить на лице горестную улыбку. — Вам, наверное, интересно, почему я вам все это рассказываю?
До этого момента она держала свою левую, забинтованную, руку за спиной. Теперь же она показала ее Одзава и увидела, что он перевел взгляд на повязку. Тут на ее глаза снова навернулись слезы, настоящие слезы, и голос дрогнул.
— Я не думаю, что Сато собирается мне что-то давать. Он все время обзывает меня, опускает меня. На следующий день после вашего похищения, он ушел отсюда с двумя парнями, а меня оставил здесь, наедине с вами. — Она заплакала сильнее, вспомнив про Криса. — Сукин сын! Я так боялась, а вы выглядели так плохо, я думала, что вы умираете. Я пыталась напоить вас, но потом вы захотели в туалет и — вы знаете, что случилось потом. Простите, что я ударила вас, но я не знала, что еще могу сделать. Когда Сато вернулся, он был очень пьян. Он увидел вас на полу, увидел кровь. Чуть с ума не сошел от ярости. Снова избил меня. А потом он… Он достал нож, — она опять остановилась, чтобы перевести дыхание, — он достал нож и приказал другим положить меня на пол и держать. Один из них зажал мне рот, и я кричала прямо в его ладонь. Тогда Сато пнул меня и приказал заткнуться. А потом сказал «Ты глупая. А ты знаешь, что бывает с глупым якудза?»
Рассказ был не окончен, но Джессика почувствовала, что не может больше произнести ни слова. Дрожа и обливаясь слезами, она разбинтовала руку и поднесла руку к лицу Одзава, показывая обрубок, оставшийся от мизинца. Глаза ее были закрыты, и она плакала.
Она плакала долго.
Когда же наконец открыла глаза, то увидела, что Одзава наклонился вперед.
— Ближе, — прошептал он.
Смутившись, она вытерла слезы и поднесла руку к его глазам. Сомкнув губы, Одзава поцеловал обрубок.
— Сугои![31]— пробормотал он.
— Что? — спросила Джессика.
Одзава не ответил. Он посмотрел на нее и спросил:
— Где мы?
Так и спросил. И в его голосе не было никакой ярости. Поднял голову к окну и посмотрел, как дождь бьет о стекло. И снова повторил вопрос:
— Где мы?
С минуту она не могла придумать ответ. Поцелуй, «сугои» и этот вопрос застали ее врасплох. Она сказала «Что?» просто для того, чтобы получить больше времени на раздумья.
— Где мы находимся? — в третий раз повторил Одзава.
Джессика покачала головой.
— Я не знаю, — пролепетала она наконец, — думаю, в Кобе. Я была заперта здесь с самого начала.
— Но тебя же сюда привезли, — настаивал он. — Что ты видела?
— Когда приехала сюда? — переспросила она ничего не соображая. Давай же, придумай что-нибудь правдоподобное, давай… — Я не. Я сидела на полу в фургоне, рядом с вами. Вы были под воздействием снотворного. — Джессика внезапно вспомнила рассказ Криса о видеозаписи. Черт, она чуть не завалила все дело. — Я что-то подмешала в ваше виски, когда мы были в любовном отеле Я не знаю, что это было, Сато дал мне какие-то зеленые таблетки. Потом я помогла его людям связать вас и вывести оттуда. — Она помолчала. — Я думаю, что мы в Кобе, потому что ехали сюда довольно долго. Еще я слышала, что кто-то упомянул Порт-Айленд. Здесь пахнет океаном… Но где мы точно находимся, я не знаю… Не знаю.
