– Но как она может обосновать это?
– А не нужно ничего обосновывать. Достаточно просто анонимной бумаги, чтобы заклеймить человека. Сомнение в голову руководства легко заронить. А у нас в Институте мы занимаемся такими делами, что нас всех впору объявить безумцами. Слишком много невероятных вещей. И Хольман, похоже, решила воспользоваться своей осведомлённостью. Она даже сказала мне, что готова присягнуть, что у меня случаются приступы эпилепсии! Подозреваю, что кто-то научил её этому.
– Что ж, – было слышно, как Клейст кашлянул, прикрыв трубку рукой, – думаю, что наступила пора побеседовать с фройляйн Хольман.
– Фридрих, мне бы не хотелось, чтобы эту женщину истязали. – Рейтер придал своему голосу оттенок грусти. – Мне трудно представить, что кто-то будет издеваться над её красивым телом.
– Карл, откуда в тебе эта сентиментальность? Мы с тобой прошли через огонь и воду.
– Всё-таки эта женщина мне дорога. Я бы даже мог сказать, что…
– Любишь её? – Из трубки донёсся смех Клейста. – Тем больше я буду ценить тебя, дружище. Человек, способный перешагнуть через свою привязанность ради Рейха, достоин глубочайшего уважения… Ладно, ты сейчас у неё?
– Да.
– Побудь там ещё минут двадцать, я вышлю людей за фройляйн Хольман.
Карл повесил трубку и посмотрел на дверь, за которой шумела вода. Обычно после секса Герда мурлыкала себе под нос какую-нибудь песенку. Сегодня она принимала душ молча.
Рейтер взял чашку и сделал небольшой глоток. Кофе был вкусен, как всегда.
Шум воды смолк, Герда вышла из ванной и внимательно посмотрела на Рейтера.
– Как вы себя чувствуете, Карл?
– Хорошо. Можно подумать, что никаких неприятностей не было. – Его голос прозвучал сухо, натянуто.
– Надеюсь, этого больше не повторится. – Герда остановилась перед ним. – Я так перепугалась.
– Лучше забыть об этом.
– Наверное, вы переутомились, Карл.
– Давай не будем говорить об этом, – нахмурился он.
– Хорошо…
Когда раздался громкий стук в дверь, Герда сидела перед зеркалом и укладывала волосы. Она уже надела форму, но китель был расстёгнут. Она удивлённо посмотрела на Карла:
– Кого это принесло?
Рейтер пожал плечами и спросил:
– Ты откроешь?
Стук настойчиво повторился.
– Придётся открыть, – проговорила она, поднимаясь со стула и всё ещё глядя в зеркало.
Она прошла в коридор и повернула ключ. Рейтер выглянул в окно. Возле дверей подъезда стоял чёрный автомобиль. Карл отодвинулся от окна и достал сигареты из кармана. Щёлкнув зажигалкой, он закурил и неторопливо двинулся к двери в коридор.
Там уже стояли три человека в форме: два рядовых эсэсовца и гауптштурмфюрер.
– Герда Хольман? – спросил гауптштурмфюрер.
– Да, – отвечала она, недоумённо глядя на строгие лица незваных гостей.
– Прошу вас поехать с нами, – с холодной вежливостью проговорил гауптштурмфюрер.
– Что-нибудь случилось?
– К вам есть несколько вопросов.
– Странно. – Герда чуть отстранилась от них, но в её голосе не было ни намёка на боязнь. – Чем же я могу помочь гестапо?
– Не могу знать, фройляйн Хольман, – с прежним холодом отозвался офицер.
Рейтер вышел из комнаты и обвёл взглядом пришедших.
– Чем обязаны вашему визиту, гауптштурмфюрер? – строго спросил он.
Солдаты и офицер щёлкнули пятками и синхронно подняли руки в приветствии.
– У меня есть предписание, штандартенфюрер. – Офицер даже вздёрнулся всем телом, стараясь вытянуться ещё больше. – Я должен доставить фройляйн Хольман на Принц-Альбрехтштрассе.
– Она в чём-то подозревается, обвиняется?
– Не могу знать, штандартенфюрер.
Рейтер посмотрел на Герду.
– Ты не догадываешься, в чём дело? Зачем тебя просят приехать в гестапо?
– Нет.
– Что ж, – Рейтер пожал плечами и опять посмотрел на Герду, – ты поезжай, а я тем временем позвоню туда, выясню, в чём дело.
Они вышли все вместе. В дверях подъезда Рейтер, проверяя карманы, спохватился:
– Что за чёрт! Герда, дай мне ключи, я, похоже, забыл у тебя пропуск. В Институте я верну тебе ключи. А если ты задержишься по какой-то нелепой причине до вечера, то я буду ждать у тебя на квартире.
Она достала из нагрудного кармана ключи и протянула их Рейтеру. Он слегка подмигнул ей, подбадривая.
Более трёх часов Герда просидела в серой камере, чувствуя себя почти оглушённой неожиданным арестом. В том, что это был арест, сомневаться не приходилось. Она слышала, что в гестапо иногда люди попадали по ошибке и что их, разобравшись, отпускали. Но сердце подсказывало ей, что произошедшее с ней носило отнюдь не случайный характер. Она сидела за небольшим столом, безвольно бросив голову на руки, и неподвижным взглядом смотрела в дальний угол камеры. Из-за стены доносились чьи-то крики.
Когда в дверь вошёл невысокий мужчина с редкими волосами, прилизанными и аккуратно разделёнными на пробор, Герда почти вскочила со стула.
– Здравствуйте, – сказал мужчина.
Его наружность была настолько невзрачной, что Герда приняла бы его за уборщика, зашедшего смахнуть пыль со стола, но значок СС, красовавшийся на сером галстуке, говорил о другом.
– Как вы себя чувствуете? – вкрадчиво спросил мужчина.
– Почему я здесь? – мрачно проговорила Герда.
– Сейчас мы с вами во всём разберёмся, – по-прежнему вкрадчиво продолжил мужчина. – За этим я и пришёл.
– Вы следователь?
– Да. Вы догадливы. – Следователь сел на стул и положил перед собой блокнот. – Вам очень идёт форма СС.
– Благодарю. Но давайте перейдём к делу и закончим побыстрее это недоразумение.
– Да, да, недоразумение, – закивал он и улыбнулся. – Чтобы расставить все точки, нам надо выяснить некоторые вопросы, касающиеся смерти гауптштурмфюрера Брегера.
– Я уже давала показания по поводу его самоубийства. – Герда устало опустилась на стул. – Меня из-за этого привезли в гестапо? И почему в гестапо? Почему этим вопросом вдруг занялась не криминальная, а политическая полиция?
– А вы настаиваете, что это было самоубийство? Вы продолжаете настаивать, что из пистолета стреляли не вы?
– Что? О чём вы говорите? Почему я должна была убивать его? Какое свинство думать так обо мне! – Герда почти перешла на крик. – Да Людвиг был моим женихом, если вам угодно!
– Женихом? Любопытно. А со штандартенфюрером Рейтером вы всё-таки встречались, будучи невестой Брегера, не так ли? Надо полагать, ради карьеры?
