все знал! Ты знал, что убьешь ее! И все равно решил остаться! Ах ты!
Катриона замахнулась на Танатоса. Я хотел перехватить ее руку, но этого не потребовалось. Волна силы, что отлетела от Кати достала Танатоса. Не смертельно, но не приятно.
- А вот это уже сюрприз, - тихо присвистнул я, испытующе смотря на… а, Сизиф с ним! Жену. Все равно рано или поздно догадается. - И как это понимать? Откуда у нас праведный гнев богини?
- И лишь ребенка назовет, покинет ее жизнь в тот миг….- повторил пророчество Танатос, - Гадес, а если не она, а я назову ребенка? Это что-то поменяет?
- Возможно, - опередила меня Катрион. Я выдохнул. Надежды, конечно было мало, но хоть так.
Завьюжило сильнее. Только в этот раз стало холодно. Жутко холодно. Катриона прижалась ко мне, дрожа, как асфодель на ветру.
- Давай, милая! Еще немного! - сквозь завывание ветра и теплый купол кричала Никата,подбадривая Персика. Танатос перебирал имена. У этого титана было столько времени выбрать имя, а он так и не определился! - ДЕВОЧКА!
Крик Никаты разрезал песню вьюги, а мы бросились к Персику.
- Лика! - объявил Танатос, вырывая ребенка у бабушки и поднимая над головой, - Моя маленькая богиня. Лика!
- Как? - хрипло спросила Персик. Она была мертвецки бледная, но вроде бы, умирать не собиралась. Даже улыбнулась. Правда, как-то измученно. Но оно и понятно. - Покажи мне ее.
Танатос опустился на колени, поднося сморщенную, розовую, но такую милую кроху к груди матери. Я уже выдохнул, на всякий случай, прижав к себе Катрину. В большей степени, убеждаясь, что она такое сейчас делать не собирается.
- Лика, - прошептала Прозерпина, поглаживая малышку по спине, вялой рукой, - Моя маленькая Лика.
Снег резко прекратился, нас осветило яркое солнце. Стоп! Что?! Солнце?! В Аиде?!
- Что-то не так! - рявкнул я. Катриона бросилась к Персику. - Мать моя…
Персик была цвета воска, она не умирала, нет. Она трескалась! Как земля в засушливое время. По ее телу прокатилась дрожь. Богини, титаны, Катриона, в панике бросились к ней, что-то шептали, кричали, плакали. Я стоял как оглушенный.
Мы же все сделали правильно! Что происходит? И я ничего не могу сделать… А вдруг я сделаю только хуже? Может и правда, Деметра права? И я не способен на то, чтобы защитить тех, кто мне дорог? Только в траву обратить, да ключи от сокровищницы дать.
- Гадес! - трепала меня за руку Катриона, - Гаденька! Гадес! Пожалуйста! Сделай, что-нибудь! Она умирает! Рассыпается! Пожалуйста! Гадес!
Деметра… Нимфа… Я сфокусировал зрение на Персике. Танатос держал на руках новорожденную. По его щекам лились слезы. Персик рассыпалась в прямом смысле! Она рассыпалась!
- Гадес! Да отомри ты уже! - орала Катриона , - Сделай что-нибудь!
- Я - бог смерти! Что я тебе сделаю! - огрызнулся я, на Катриону. Маленькая смертная билась в истерике, - Я могу забрать душу! Но душа не выходит! Нет ее! Сама не видишь что ли?
Персик превращалась в песок, ветер подхватывал и развивал его по Аиде. “ Ты только и можешь, что обратить в траву невинную…”.
- Отойдите! - рявкнул я, проводя рукой над Прозерпиной. Персик тут же прекратила осыпаться. Ее тело стало удлиняться, пока я держал над ней руку.
Пальцы на руках и ногах становились корнями и уходили в землю, Кожа превращалась в листья, а кости в стебли.
- Что ты делаешь?! - визжала Катриона, стараясь остановить меня, отдернуть руку. Но куда ей справиться с Богом. - Остановись! Ты убьешь ее! Убьешь!
На месте сердца Персика рождался удивительный, пурпурный цветок. Единственный, в царстве молочных оттенков. Не прошло и минуты, как на месте мягкой постели, где совсем недавно появилась на свет новая богиня, теперь была груда камней, на которых рос пурпурный асфодель. Я подошел ближе к цветку, достал камень-силы Персефоны и раскрошил над лепестками. Цветок засветился ярко-красным и погас, впитав искры. Среди богов повисла звенящая тишина.
“У края пропасти мечтают о крылах… В невежестве судьбы оправдывают суть… - голос Гекаты осветил Аиду, - Смотри же мой удел - пурпурный асфодел. Расцветший на камнях, чтоб в бездну заглянуть.”
- Это ты виноват! Ты это сделал! - кричала Катриона,заливаясь слезами и стуча по мне своими маленькими кулачками, - Ты! УБИЙЦА!
Я стоял молча, стиснув зубы. В чем-то действительно она была права. Перед глазами, словно это происходило прямо сейчас, я услышал крик своей нимфы.
Память, казалось бы, не запоминает лиц. А все черты достаточно быстро стираются из памяти. Но только не ее черты. Я помню каждое движение и каждое слово. Испуг, когда она узнала о том, кто я. Побег.
Ладно бы она так бежала от смертного, который сказал, что нищ и женат. Но от бога! Причем, холостого! Вот взять бы их логику. И дать им ею же по голове!
Ветки безжалостно стегали ее, пока она пыталась скрыться в лесу, а я… Я пытался догнать ее и все объяснить… Объяснить, что я не причиню ей вреда. Ведь, если бы хотел убить - сделал бы сразу. Я - Темный Бог, повелитель царства мёртвых. Что мне стоило забрать ее душу? Но страх туманит. Разум больше не подчинялся ей.
Я потом еще долго смотрел в зеркало, пытаясь понять, что ее так напугало? Но ничего критичного не нашел! Я - древний бог, я - титан. И мама говорила, что я - самый красивый.
Нимфа выбежала к обрыву, в ужасе озираясь за спину, и увидев меня, по инерции, продолжила бежать. Нога соскользнула с обрыва, ее крик больно разрезал тишину долины. Она падала. Я подлетел к краю обрыва и увидев, как она падает, рефлекторно призвал двузубец. Почти сразу у меня на руке оказался маленький зеленый росточек.
Я тут же бросил его на землю, боясь, что я убью ее. И был прав. Растение тут же пустило корни, оставляя меня один на один с чувством вины и горечью отвергнутых душ. Грустная история. Танатос тогда сказал, что мозгов у нее было, как у ромашки. И в целом я поступил правильно.
- Гадес! - Танатос тронул меня за плечо, выводя
