была очень рада, когда Тайсон и Пол ушли и она могла спокойно продолжить работу. Песочное печенье, которое она полчаса назад достала из духовки, наверняка уже остыло, и его нужно нарезать. Шона попробовала новый рецепт, добавив в тесто немного лимонной цедры и имбиря. На вкус получилось не так уж плохо.
По пути на кухню взгляд Шоны снова упал на пакет с подарком.
«Не могли бы вы передать это Финли?» – спросила эта разодетая фифа, и, если бы Шона не взяла пакет, наверняка не избавилась бы от нее так быстро.
С самой первой их встречи, на поле для гольфа, когда Грэм смотрел на Вики так, словно та была неземным существом, Шона поняла, что добром это не кончится. Альфи тоже нравился такой тип женщин. Женщины, ангельская внешность которых скрывала холодные сердца, не знавшие жалости; им точно известно, чего они хотят, и они без колебаний идут на все, чтобы это заполучить. Она на собственном опыте убедилась, к чему это приводит.
Шона сглотнула. В это Рождество она не ходила на кладбище, как делала все эти годы. Она говорила себе, что однажды горе и чувство вины обязательно исчерпают себя. Но если быть честной с собой, то больше всего на свете она боялась встретить там Нейта. Потому что не вынесла бы этого.
Почему же сейчас она снова думает об Альфи и Нейте? Ах да, из-за немки. Она и правда не произвела на нее хорошего впечатления. Шона взяла пакет и решительно вышла на улицу. Там она открыла мусорный бак и высыпала в него содержимое. Вдруг она заметила, что, кроме коробки, в пакете было что-то еще – письмо.
Шона уже захлопнула крышку бака и направлялась обратно в теплое кафе, но неожиданно обернулась. Она знала, что это неправильно, но письмо… Ей захотелось прочитать его. Может быть, тогда она поймет, почему сердце ее брата разбито с тех пор, как уехала эта фифа.
Даже не обладая экстрасенсорными способностями, Шона это предвидела. Мыслями она перенеслась в тот вечер в начале декабря, когда она отправилась на прогулку с Бонни Белль и прошла мимо коттеджа «Жимолость». В освещенном окне она увидела эту женщину за обеденным столом вместе с Грэмом, Финли и даже папой – они выглядели как счастливая семья. Картина настолько потрясла Шону, что она позвонила в дверь и попросила брата выйти на разговор.
– С ней ты не будешь счастлив! – сказала она ему, и Грэм пришел в ярость. – Я просто не хочу, чтобы она разбила твое сердце. Тебе и так пришлось столько всего пережить! – вдруг воскликнула она, и от досады на то, что брат сознательно бросается навстречу несчастью, у нее на глазах выступили слезы. И только тогда черты лица Грэма внезапно смягчились, и он заключил ее в объятия.
– Тебе не придется заботиться обо мне, как после смерти мамы. Или после смерти Пэт. Теперь я справлюсь сам, – прошептал он ей, – и я обещаю, что мое сердце не будет разбито.
Шона хмыкнула. Он определенно не смог сдержать свое обещание.
Она снова вышла на улицу и достала письмо из мусорки. К ее удивлению, оно было адресовано не Грэму. Оно предназначалось для Финли. Шона вскрыла конверт и начала читать.
Дорогой Финли!
Я знаю, что больше всего на свете ты хотел получить на Рождество письмо от мамы. Но ты и сам знаешь, что Санта живет не на небесах, а на Северном полюсе, и к тому же небо так ужасно высоко, что никто – ни Санта на санях, ни воздушный шарик – не может до него добраться, чтобы рассказать твоей маме о твоем желании и передать ей твое письмо. Но знаешь что? Даже если она не может отправить тебе весточку, я точно знаю, что она всегда с тобой.
Я уже рассказывала тебе, что говорил мне мой папа, когда я очень горевала о том, что моя бабушка умерла. Ты помнишь? Он сказал, что воспоминания подобны звездам в ночи и ярко сияют в твоем сердце. И что мы никогда не забудем тех, кого действительно любим. А еще он сказал, что люди, которых мы любим, находятся с нами не только в наших воспоминаниях. Если мы захотим, то сможем их почувствовать. В каждой песчинке, в каждом дуновении ветра, в каждом луче солнца, в аромате каждого цветка, в шуме дождя и в мерцании звезд.
Твоя мама с тобой. Всегда и везде. Она смотрит на тебя с гордостью. С каждым восходом солнца она желает тебе доброго утра, с каждым закатом – спокойной ночи, и однажды – я точно это знаю – вы снова встретитесь.
К сожалению, мне пришлось неожиданно вернуться в Германию и я не успела с тобой попрощаться, но я хочу, чтобы ты знал, что ты в моих мыслях и что я очень, очень горжусь тем, что встретила такого замечательного мальчика, как ты! И конечно, Герти, Перчика и Тайсона!
Счастливого тебе Рождества!
Вики
P. S. Санта-Клаус просил передать тебе набор фокусника. Чтобы ты научился волшебству так же быстро, как Гарри.
О боже! Шона ожидала чего угодно, но только не таких слов. Она закрыла рот рукой. Проклятье! Но откуда ей было знать, что в этой разодетой фифе больше глубины, чем в чайной ложке… И что она способна на такие слова… Такие добрые и красивые слова…
«Если мы захотим, то сможем их почувствовать. В каждой песчинке, в каждом дуновении ветра, в каждом луче солнца, в аромате каждого цветка, в шуме дождя и в мерцании звезд».
Горячие слезы жгли веки Шоны. От горечи и тоски по людям, которые безвозвратно ушли из ее жизни, – а их было немало. А еще от стыда. Каким ужасным и предвзятым человеком она была! И как посмела утаить это письмо от Финли и Грэма?
Шона увидела Грэма. Он шел к книжному магазину с ключом в руке: близилось время открытия.
Она быстро потянулась к мусорному баку, чтобы достать бумажный пакет с подарком.
Шона вытерла слезы из уголков глаз тыльной стороной ладони и побежала вслед за братом.
– Подожди! – крикнула она.
– Что такое? – спросил Грэм.
Она молча протянула ему пакет и письмо.
– Вики передала это для Финли, перед тем как улететь в Германию.
– Что? Не понял… – Грэм выглядел совершенно сбитым с толку. – Почему это все еще у тебя?
– Я решила, будет лучше, если Финли не получит ее подарок и письмо. Если ты их не получишь, – ответила Шона, потупив взгляд. – Потому что она сделала тебя таким несчастным. Подумала, что ты станешь еще несчастнее. Но теперь… – Она глубоко вздохнула. – Теперь я думаю, что тебе стоит прочитать письмо. – Шона протянула Грэму конверт. – Мне очень жаль.
Грэм нерешительно сунул связку ключей в карман куртки и взял письмо.
Затаив дыхание, Шона наблюдала, как он читает и его лицо становится все бледнее. Когда он наконец закончил – за это время он наверняка прочитал письмо как минимум дважды, – он опустил листок.
– Что же мне теперь делать? – растерянно спросил он Шону, и она так же растерянно пожала плечами.
– Я не знаю. Не знаю, что между вами произошло, но… – Она снова глубоко вздохнула и, прежде чем Грэм успел бы передумать, быстро сказала: – Как думаешь, сегодня есть самолет из Глазго или Эдинбурга в Германию?
Глава 38
Вики
В халате и тапочках из овчины на босу ногу Вики вышла на свежий воздух. Здесь, на террасе, она попрощалась со старым годом и здесь же хотела встретить год новый. Она окинула взглядом крыши Мюнхена и впервые после возвращения из Шотландии перестала чувствовать себя побитой собакой.
Вики всегда любила утро после новогодней ночи. Момент, когда новый год лежал перед ней, как пустая книга, и только и ждал, когда она ее напишет. В полночь, глядя в небо, освещенное фейерверками, Вики поклялась вписать в нее историю получше, чем та, что случилась в прошлом году.
Провести новогоднюю ночь в одиночестве оказалось не так
