на нас, как на равных. А то ишь ты, природой дана. И что вообще значит, в курсе ли император? Он и предложил это. Он всем написал. Сам. Как он может быть не в курсе?
— Ну надо же что-то спросить, чтобы лицо не терять. Вика, положи подушку. Тебе еще на ней спать. И не только сегодня.
Я высказалась, исключительно на русском народном. Чарльз, уже привыкший к подобному моему поведению, лишь ухмыльнулся. Он как-то заставил меня перевести несколько выражений и некоторое время заучивал их наизусть, а потом щеголял перед приятелями иномирной руганью. Рисовался перед ними, угу. Показывал, какой образованный, жаль, не в той области, в которой надо.
— Послезавтра, кстати, бал. Ты готова? — Чарльз все не терял надежды приучить меня к светской жизни в столице, как будто это было чем-то абсолютно необходимым и важным.
Я обычно отвечала, что у меня и без того дел по горло. Но не пойти на бал, который давал император, не могла. И он сам, и его ближайшие родственники настаивали на нашем с Чарльзом появлении там. Хотя зачем я им сдалась, я не понимала. Разве что как попаданка, представительница совсем другого мира.
— Это в честь середины зимы? Или как здесь этот праздник называется? — уточнила я, пытаясь найти хоть какое-то объяснение данному светскому событию.
— Средизимье. Да, как раз отметим поворот к весне.
— Так до весны еще больше двух месяцев, — с сомнением проворчала я.
— Поворот, Вика, — широко улыбнулся Чарльз, и я заметила, как его глаза блеснули с энтузиазмом. — Надо же хоть что-то народу отмечать. Должен быть повод для веселья и глубокой зимой.
Вся идея празднования Средизимья коренилась в давних традициях, когда в мрачные зимние дни, в короткие солнечные часы, люди собирались, чтобы отметить поворот солнца. Это не только символизировало приближение весны, но также служило напоминанием о том, что темнота холодного времени года когда-нибудь исчезнет, и снова придет свет. В народе существовало множество разных ритуалов: от приготовления блюда из корнеплодов, собирания в зимнем лесу веточек с ягодами и мхом, до торжественных танцев и песен, которые разносились по округе, поднимая дух в трудные времена.
В крупных и мелких городах обязательно устраивал пиры, где основным угощением служили жареные мясные блюда, всевозможные голубцы и пироги с урожаем, который оставался после осени. Мастера при дворе изготавливали особенные праздничные напитки, как, например, сидр, который поднимал настроение и был отличным дополнением к праздничному столу.
За празднованием Средизимья стояла идея общности и поддержки друг друга. Аристократы устраивали балы и званые вечера, во время которых обменивались не только угощениями, но и душевным теплом. Можно сказать, это был праздник, когда каждый старался подарить другим чуточку счастья, стать частью чего-то большего.
Я только плечами пожала. Ну Средизимье, так Средизимье. Выйду на люди, покрасуюсь в очередном новом платье, которое недавно сшила придворная портниха.
Глава 59
В этом государстве существовало пять крупных праздников, в основном привязанных к сельскому хозяйству, что подчеркивало важность природы и её воздействия на жизнь простых людей. Кроме того, было десятка два мелких, в том числе и региональных, всех их объединяло желание отмечать важные моменты в быту. Например, Первый колос праздновался весной, когда сажали зерновые — это был не только праздничный день, но и возможность для крестьян объединиться, провести совместные обряды засева, что символизировало надежду на будущий урожай. А Золотой плод отмечали ранней осенью, перед самой уборкой урожая. На этом празднике стремились запечатлеть в своей памяти те успехи, которые уже были достигнуты, и порадоваться тому, что земля награждала трудягу плодами своего труда.
Средизимье считался общегосударственным праздником и отмечался не только здесь, но и в соседних империях в то же самое время. Это был момент особого единения, когда даже самые отдаленные деревни и города становились частью одного большого праздника. Горожане и крестьяне, у кого была возможность наряжаться, шили себе костюмы, украшали себя лентами и цветами, устраивая что-то вроде карнавала. Восторженные лица людей, тепло улыбок, ритмы музыки и танцев создавали атмосферу радости и надежды. Улицы заполнялись яркими красками, а звуки праздничных мелодий разносились вдаль, словно приглашая всех принять участие в этом чудесном событии.
Высокородные аристократы, однако, считали себя выше этого веселья. Им было под стать лишь танцевать на балах, облачаясь в роскошные наряды, которые подчеркивали их статус, и собираться в закрытом кругу, где только избранные могли разделить общую радость. Считалось самым большим шиком посетить императорский бал. Именно там собирались все сливки общества, там происходило множество интриг и светских бесед. Чем богаче аристократ, тем больше надежд он питал на приглашение на бал — это была возможность не только блеснуть своим состоянием, но и укрепить связи с влиятельными семействами, и завести полезные знакомства.
В отличие от таких типов, я с удовольствием осталась бы дома вместе с Чарльзом. Зачем было тратить силы на внешние блестящие игры, когда нам нужно привыкать друг к другу, притираться к различиям и находить общий язык? Но, к сожалению, такие мечты оставались в области фантазий.
Пора было готовиться к скорому посещению императорского дворца.
Я знала, что мне нужно не только выбрать подходящее платье, но и продумать прическу, макияж и даже аксессуары, которые подчеркнули бы мою индивидуальность и решили бы проблему столкновения двух миров.
Чарльзу изначально было проще. От него не ждали ничего сверхъестественного, его знали все придворные. Да и, в конце концов, он же мужчина! Ему и наряжаться легче, и о макияже думать не надо!
— У тебя рассеянно-зверская улыбка, — заметил Чарльз накануне бала, вечером, когда мы с ним сели за стол, ужинать. Мы уютно устроились в обеденном зале в Ривердоне, окруженные мягким светом низких свечей, которые отбрасывали тени на стены. Атмосфера казалась легкой и непринужденной, но и в то же время напряженной — предвкушение предстоящего события витало в воздухе. — Мне начинать бояться?
— Пока еще рано, — ласково улыбнулась я. — Вот завтра, когда я все-таки окажусь на балу…
— И что же там будет? — заинтересовался Чарльз. Даже вилку отложил, наблюдая за мной. Он наклонился вперед, как будто стремился уловить каждое мое слово. В его глазах светился азарт, а легкая улыбка выдавала любопытство. — Ну же, Вика, не томи.
— Упаду в обморок от духоты и жары, — проворчала я. — И порадую тебя таким образом.
Чарльз нахмурился.
—
