как он хотел видеть, но не принимая меня таким, как есть. Я менял женщин, как перчатки, чтобы не полюбить ни одну из них. А полюбил. И возненавидел тебя, думая, что ты её украл. Но месть я отбросил, как и всё то, что затеял под властью тьмы. Да, и во дворец стремился напрасно, чтобы доказать. Но кому? Опять же тьме! Сейчас я готов отдать жизнь, чтобы спасти женщину, которую люлю. Позволь мне, брат, молю тебя!
От исповеди брата Ирдо прослезился и упал на колени рядом с ним, и обнял, как можно крепче:
— Брат, брат мой! — всё повторял он. — Молю тебя, спаси её!
И Злот отдал всю свою магию, порвав последнюю нить, связующую его с этой силой. И ещё одного раба потеряла тьма. Трое названных братьев сделали всё, что могли, ради спасения своей сестры. И она открыла глаза, щурясь от яркого света, размазывая потёкшие слёзы по щекам и цепляясь за Ирдо — Я знаю, что делать дальше. И мне нужно сделать это. Сейчас. Ирдо сжался, будто его ударили под дых:
— Я знаю, маленькая моя. Я провожу тебя.
— 48.3—Даже не перекусив и не сменив одеяния, Тия вышла из комнаты. Она была слаба, поэтому её поддерживали с двух сторон — Злот с одной, а Ирдо с другой. Два брата, которые обрели друг друга. Тия радовалась сквозь слёзы. Как же хорошо, что они преодолели то, что разделяло их. А сейчас… сейчас она уйдёт, и не станет повода для раздоров, скрытой зависти. Они станут поддержкой друг друга.
Слившись с тьмой, Тия всё поняла. Разрозненные частички мироздания стали единым полотном.
Она была прямым потомком тех, кто всё это начал. Лиания… не её мать, а в каком-то колене прабабка. Она и её ненависть, растянувшаяся на сотни лет. Да, её обманул мужчина, и она решила отомстить всему мужскому полу. О, как тонко и изощрённо! Создав чашу тьмы, которая манила. Как светлячков влечёт лампа в ночи, так тьма притягивала тех, кто создавал вокруг себя чёрные нити. И приманка организована отменная — магия, которая доступна не всем. Благодаря ей, можно считать себя выше, сильнее, повелевать, даря тьме всё новую силу. Но главное, Лиания не хотела переставать. Она предавала этой пытке всех своих потомков на глазах Вирия Единственного, потому что именно он был её возлюбленным, который бросил её, променяв на власть. Лиания родила от него дочь. И каждую девочку по своей линии посылала на смерть от рук отца — только так он мог продлить свою жизнь, только так он мог одуматься. Условие было одно — зачатие от любимого человека. Плод забирала Лиания, чтобы вырастить, как свою дочь и снова отправить отцу.
О, они друг друга стоили! Два тёмных мага, которые выбрали на своём пути власть и ненависть. Одна измывалась на Тилуне над мужчинами. Другой всячески унижал в своих землях женщин. О, сколько ещё людей было замешано в это. И тётя, которая когда-то давно любила Вирия. И Туесяк, который любил Лианию. Но они не видели этих людей, эту любовь, потому что выбрали видеть иное.
А Тия… хотела любви. Но её никто не спрашивал. Тьма жаждала крови боящихся и не желающих умирать людей. Крови невинных, которые не понимают. А Тия поняла. Она виновна. Виновна фактом своего рождения. И она без страха отдаст себя тьме. Добровольно! Это поставит точку. Это умертвит ту, кого она считала матерью. Это даст шанс Тьму-Тараханским землям. А дальше… здесь будет то, что выберут люди, ведь от выбора каждого человека зависит будущее.
Жить ей не суждено. Но она умрёт, унося в сердце любовь, ведь это единственное, ради чего стоит жить.
Тия сжала руку мужа покрепче, словно прощаясь. Они уже подошли.
Глава 49, в которой Тия не остаётся одна
— 49.1—Тронный зал. Как же она раньше не догадалась, что здесь источник тьмы — под троном. Вирий Единственный дорожил властью больше всего на свете, поэтому фактически на ней сидел.
Под креслом императора открывался вход в хранилище тьмы. Здесь Вирий продал свою душу, обменяв любовь женщины на корону, здесь он каждые двадцать лет жертвовал своими потомками ради себя и своих желаний. Хотя желание у него было единственным — поработить все земли вокруг. Здесь он перешёл во тьму и тянул оттуда скрюченные пальца, норовя унести с собой побольше жизней. Здесь всё закончится.
— Я пошла, — Тия поцеловала мужа и открыла проход, она теперь знала как.
Но Ирдо не отпустил её:
— Я с тобой.
Женщина было дёрнулась, не желая тащить с собой любимого, но Злот наклонился и что-то шепнул ей в ухо. Тия мотнула головой и, будто через силу, смирилась, посмотрев на Ирдо:
— Ты точно хочешь? Я не вернусь.
Муж посмотрел на Тию с улыбкой:
— Конец рано или поздно наступит, но не сейчас.
Отметая надежду, чтобы не дрогнуть, Тия больше ничего не спросила — она шагнула на первую ступень, ведущую в подземелье. Она была не одна. Рядом с ней шёл Ирдо.
— 49.2— Она мне всегда говорила — вот станешь совершеннолетней и всё изменишь, а, получается, просто подталкивала, чтобы я отправилась на убой, потому что ненавидела всех, кто напоминал о нём — о человеке, предавшем её, — Тия всё-таки по дороге вниз не выдержала и всхлипнула, но не могла остановиться и говорила, а ступеньки всё не кончались.
— Отпусти её, — сжал руку Тии муж. — Отпусти с прощением. Тот, кто не познал истинной любви, не сможет принять, что любимый человек ему не принадлежит. У него своя жизнь, свои интересы, которые мы можем не разделять. И, да, они могут быть важнее него. И, да, это очень больно.
— Ты говоришь, как будто знаешь, — ахнула Тия.
— Я знаю. Вот сейчас ты своими интересами ставишь крест на нас. Ты так решила сама, не посоветовавшись со мной. И я мог бы остаться наверху, затаив навеки злобу на всех женщин мира.
— А ты?
— Я выбираю другое. Как ты там на площади сказала всем — мы сами выбираем нити, из которых плетём ткань мироздания. И я плету короткую, но очень счастливую жизнь со своей женой. Поэтому я иду с тобой, чтобы разделить то, что ты выбрала.
— Только я могу искупить вину женщины, которая была для меня матерью, перед этим миром, перед всеми мужчинами, которых она обидела. Ты же меня понимаешь?
Ирдо согласился:
— Понимаю, поэтому иду с тобой. Я выбрал понимать тебя.
— Прости, милый,
