на Лизе?
– Я мечтаю жениться на Лизе. Дело не в этом. У меня… – Я шумно выдыхаю. – Странное предчувствие. Что случится что-то плохое. Знаешь, бывает, что в груди непонятное жжение. Вот у меня сейчас так. Не могу объяснить, просто чувствую.
Эбс сводит брови к переносице и задумчиво отводит взгляд.
– Сейчас ты увидишь Лизу, и если она увидит тебя в таком состоянии, то может подумать, что ты не уверен в своих чувствах к ней. Так что ты просто обязан настроиться на то, что все будет идеально, Эштон. Она не должна видеть в твоих глазах сомнение. Слышишь?
Киваю.
– Хорошо. Тогда давай спускаться.
Беру с комода коробочку с кольцами и следом за Эбби иду по лестнице вниз. Она надевает мне на рубашку маленькую белую бутоньерку из веточки эвкалипта, после чего снова пронзает меня взглядом своих ледяных глаз.
– Ты справишься?
Киваю.
– Я люблю тебя.
– Я знаю, малая, – шепчу я, целуя ее в макушку. – Я тебя тоже.
Она отстраняется от меня и открывает входную дверь. Следом за ней выхожу на улицу. Горячий ветерок тут же развевает ее распущенные светлые волосы, пока мы переходим дорогу, направляясь к дому отца Лизы.
Лиза ждет меня там. Мы оба никогда не хотели пышное торжество. Поэтому было решено пожениться в патио дома ее отца. И церемонию проведет он же, ведь Сэм – действующий пастор.
Еще раз проверяю наличие коробочки с кольцами в кармане и захожу в дом следом за сестрой.
Яркий дневной свет проникает сквозь большие арочные окна, освещая большое пространство гостиной. В маленьких фарфоровых вазах, расставленных повсюду, стоят белые лилии – любимые цветы Лизы. Их ярко выраженный аромат шлейфом оседает в воздухе, пока мы пересекаем комнату и выходим на патио.
Большая квадратная деревянная арка, с верхних балок которой вниз струится белая шифоновая ткань, украшена веточками эвкалипта. Возле нее стоит Сэм. На нем кремовый костюм с жилеткой. На его лице читается волнение, и я вспоминаю слова Эбби о том, что я должен скрыть свое, чтобы Лиза была уверена в том, что я хочу эту свадьбу больше всего на свете.
– Сынок, – увидев меня, произносит Сэм и подходит ко мне, тут же крепко обнимая. – Не могу поверить, что моя дочь выходит замуж.
Улыбаюсь и отстраняюсь от него.
– Нужно было сделать это намного раньше, Сэм.
– Всему свое время, Эштон. Эбби, какая ты красивая. – Сэм направляется к моей сестре и притягивает ее в объятия.
– Спасибо, вы тоже замечательно выглядите, – убирая прядь волос за ухо, отвечает Эбби. – Я пойду проверю, как там Лиза. Мы будем здесь через пару минут.
Киваю ей и встаю на свое место у арки. Шумно вдыхаю воздух, но ком в груди никуда не делся. И он все еще гложет меня изнутри, но ровно до той секунды, пока в дверях патио не появляется Лиза.
В это мгновение все сомнения, все волнение и нервная дрожь исчезают. И остается лишь она.
Боже, как она прекрасна. На ней белое атласное платье с длинным шлейфом и вышитыми цветами на поясе. Ее длинные каштановые волосы убраны в низкий пучок, в который вставлена веточка эвкалипта. В руках она держит букет из лилий. И самое важное – на ее потрясающих малиновых губах широкая улыбка, а салатовые глаза сияют счастьем.
Она медленно шагает ко мне под музыку фортепьяно, а затем становится напротив меня у арки.
Не могу оторвать от нее взгляда. Не знаю, дышу ли вообще сейчас. Что говорит Сэм и говорит ли вообще, неважно.
Я надеваю ей на палец кольцо, осознавая, что в жизни нет ничего важнее нашей с ней семьи. И так будет всегда.
Скрепляем нашу клятву поцелуем. Сладким и трепетным. Похоть и безудержное желание – это не про нас. Мы с ней едины душою, не только телом. Я никогда прежде не был уверен в чем-то так же сильно, как в том, что хочу провести всю свою жизнь с Лизой. Она – тот самый лучик света в окружающей меня тьме. Ей принадлежит мое сердце, моя душа и я. Целиком и полностью. Пока смерть не разлучит нас.
Полчаса спустя, когда мы наобнимались с ее отцом и моей сестрой и поужинали, я поднимаю ее на руки и несу к своему мотоциклу. Сэм и Эбби остались в патио и заставили нас сбежать, чтобы мы могли уехать в наш запланированный отпуск.
Я арендовал нам домик на берегу озера, чтобы мы могли насладиться друг другом и, возможно, даже поработать над тем, чтобы в ближайшее время у нас появились наследники. Так что наши чемоданы уже там, и я решил, что мы проведем получасовую поездку до места назначения на моем мотоцикле. Опускаю Лизу на ноги и тянусь к нему, чтобы взять шлем.
Соблазнительные губы моей жены расплываются в ослепительной улыбке. Ее свадебное платье шелестит на ветру, пока она кружится, не переставая сиять. Своим чарующим голосом она напевает песню Conor Maynard, Someone You Loved, и уголки моих губ тоже ползут вверх от неистовой радости, что несколько минут назад моя первая любовь и я стали семьей.
Как вдруг… Сильный ветер от проезжающей мимо машины. Резкий удар. Визг колес. Белая пелена, появившаяся перед глазами, которая тут же превращается во тьму. Она лишает меня воздуха и заставляет мое сердце пропустить миллионы ударов и разлететься на куски, как от взрыва мощной гранаты.
Мой мир растворяется прямо сейчас.
Вместе с Лизой, оставившей после себя лишь кровавое озеро из воспоминаний.
Ее больше нет.
И моей души – тоже. Она погибает вместе с ней.
Июль. 2020 год. Три дня спустя
Перед глазами одно большое пятно. Хотя нет, несколько темных пятен. Клякс. Я будто смотрю на «Черный квадрат» Малевича впритык. Все размыто. И хочется верить, что ксанакс, смешанный с виски, помог мне сдохнуть.
Значит, я сейчас в аду?
Черт, я всегда думал, что был хорошим человеком и после смерти отправлюсь в рай.
Но мне похрен. Главное, что я сдох, и боль внутри исчезла.
– Эштон, пожалуйста, – слышу стон Эбби.
Открываю глаза и тут же закрываю.
– Ты должен прийти в себя, я очень тебя прошу.
Снова распахиваю веки и жмурюсь. Глазам больно от яркого света. И все как-то размыто.
Спустя пару секунд взгляд проясняется, и я вижу перед собой заплаканное лицо Эбби, а за ней двух врачей, которые, видимо, что-то мне вкололи.
– Какого хрена я не сдох? – грубо спрашиваю я у Эбби.
Она сидит на полу у моей кровати, и я вижу, как по ее щекам начинают струиться слезы. Она вытирает их, а затем упирается лбом в матрас, крепко сжимая своей рукой мою руку.
– Сэм, если что-то еще потребуется, обязательно звоните, – доносится до меня низкий мужской голос.
– Конечно. – А это уже голос Сэма.
Я с трудом сажусь в постели и тру виски. Воспоминания о произошедшем тут же возникают перед глазами.
Хрупкая Лиза, в которую влетает красный автомобиль, и мой громкий крик, эхом разлетевшийся по всей улице вместе с останками моей жены.
– Я проглотил упаковку ксанакса, Эбби, почему я жив?
– Эбби, милая, ты не оставишь нас? – тихо обращается к ней Сэм.
Она всхлипывает, а затем кивает и поднимается на ноги, вытирая слезы. Когда она выходит из комнаты, Сэм садится рядом со мной.
Выглядит он ужасно. Хотя я наверняка не лучше.
– Знаешь, почему я не наглотался ксанакса, как ты?
– Почему? – откашлявшись, хрипло спрашиваю я.
– Потому что Лиза будет жива, пока живы воспоминания
