- Вроде да, - ответила я. – Что случилось? На вас лица нет.
Госпожа Суон указала пальцем куда-то вверх. Я посмотрела на потолок, ничего не увидела, и Джен вдруг воскликнула:
- Вон она! Сзади!
Они подтащили меня к зеркалу, и я увидела рыжую искру. Она мелькнула над моим плечом, спряталась за спину, пролетела над головой, словно дразнила. Я ущипнула себя: мерещится? Но не бывает такого, чтобы мерещилось сразу четверым.
Я вдруг поняла, что в мастерской Гутты пахнет свежестью далекого моря. На миг передо мной мелькнула картинка: каменистый берег, волны набегают и укатываются обратно, мыс, похожий на спящего медведя… Картинка развеялась, и искра снова мелькнула у меня над головой.
- Похожа на драконью, - заметила Джен. – Но ты же не дракон, Лана.
- Верно, - кивнула я. – Но дракон подает мне знак.
***
Когда замуж выходишь не ты, а кто-то другой, то все выглядит намного проще, хотя мы с Петровой в день женитьбы принца Эжена носились так, что пар валил. Ждали его величество – но он не приехал, сославшись на государственные дела, и лишь прислал поздравительную телеграмму. Остальные члены семьи последовали монаршему примеру, и было ясно, что это знак: королевская семья не одобряет выбор его высочества, и он по-прежнему остается изгнанником.
Впрочем, Эжен отреагировал на это очень спокойно. Прочитав телеграмму в тот момент, когда слуга завязывал его галстук, он передал ее одному из помощников и беспечно ответил:
- Ничего другого я и не ожидал.
- Ваше высочество, все в порядке? – спросила я. Амин собирала невесту, я как организатор и вдова лучшего друга была при женихе. Эжен лишь кивнул, и я окончательно поняла, что именно сейчас он отделился от своей семьи.
Эжен будет жить дальше. Своим умом, своей совестью, своей семьей. Возможно, однажды он станет кем-то намного больше и важнее, чем король. Мне хотелось в это верить.
- Да, все хорошо, - кивнул Эжен и добавил: - Лана, я буду счастлив, если вы с Амин станете моими друзьями. Не хочу расставаться с хорошими людьми.
Второй слуга подал ему щегольской пиджак, а я протянула коробочку с бутоньеркой, которую традиционно посылала невеста: белая роза в окружении мелких лилий. Эжен приколол ее в нужном месте и улыбнулся.
- Ну вот, - произнес он, и его лицо вдруг стало мальчишески энергичным и веселым. – Начинается новая жизнь, и я этому рад.
Гаспар, который дремал в кресле в углу, едва заметно улыбнулся.
Выезд его высочества к невесте был торжественным и строгим. Никакой музыки, никаких молодецких уханий и криков, никаких радостных воплей – все было очень сдержанно и спокойно. Мобиль остался в гараже; на свадьбах владык использовали традиционные экипажи с белыми лошадьми. Когда Эжен выехал из садов Алейны, то мне показалось, что все мы находимся в сказке. Прекрасный принц едет к своей невесте в экипаже, украшенном розами и лилиями.
Должна же быть в городе красивая свадьба, в конце концов!
За два дня до этого Амин осторожно поинтересовалась, нужны ли традиционные конкурсы, выкуп невесты и похищение. Ладно, мы с ней вышли замуж просто так, без старинных обрядов, но принц-то! Но Эжен лишь махнул рукой.
- Думаю, обойдемся без этого. Не хочу скакать по бумажным сердечкам в поисках нужного слова, отпирающего замки.
Сейчас, сидя в одном из экипажей рядом с Гаспаром, я ощущала невольное волнение. День выдался летним, чистым, хрустально-прозрачным, впереди была свадьба и веселый пир, и я знала, что у Джен и Эжена все будет хорошо. Они были замечательной парой, они заслуживали хорошее и светлое семейное счастье. Гаспар с улыбкой дотронулся до моей руки и поинтересовался:
- Волнуетесь?
- Не буду отрицать очевидное, - кивнула я. – Впрочем, все хорошо. Мы с Амин сделали все, что нужно, свадьба будет прекрасной.
- Над вами мелькают драконьи искры, вы знаете? – спросил Гаспар. Я вновь кивнула. Искр теперь было целых три, они появлялись в самый неподходящий момент, заставляя меня вздрагивать, и я верила, что это Берт подает мне сигнал.
- Море и мыс, похожий на спящего медведя, - ответила я. – Но там осень, а не лето. Я это вижу, когда они приходят.
Волны набегали на песок и уходили обратно. Воздух пах водорослями, солью и тайной.
- Такой мыс есть на Ландийском полуострове, - сообщил Гаспар. – Советую вам съездить туда через пару месяцев.
- Думаете, это Берт? Он появится там? – спросила я и вдруг обнаружила, что нервно сжимаю руку упыря. Гаспар ободряюще улыбнулся, погладил меня по руке и ответил:
- Никто не знает, куда уходят драконы после сгорания и откуда они потом возвращаются. Во всех случаях это были разные места. Почему бы и не на Ландийский полуостров, Лана? Там прекрасный климат.
Экипажи въехали на городские улицы, украшенные флагами и цветами. Жители Тансворта высыпали к дороге, приветствуя его высочество, и я подумала, что ни одного короля не любили настолько искренне. Принц был молодым и веселым разгильдяем, он был беспечным и добрым – и его любили именно за эту непринужденную доброту.
«Ландийский полуостров», - повторяла я про себя. Неужели Берт там? Сидит у скал, ждет меня…
Но вот экипажи остановились возле дома Джен, и я увидела Амин и Макса: они стояли у ворот, и Петрова, которая надела свое лучшее платье – темно-синее, с кружевными вставками - держала поводок, который уходил к ошейнику, охватывающему шею Бекона. Кот, вымытый и даже причесанный, держался с таким видом, словно это была его свадьба, а не чья-то там, и всем следовало склониться перед ним. Эжен спрыгнул на землю, подхватил кота и с улыбкой произнес:
- Без кота никак! Это из-за него все и началось!
Принц прошел к дверям, постучал и сделал шаг назад. Мне казалось, что в этот миг замер весь город – даже ветерок, мягко гулявший по яблоням в саду, утих. Джен вышла из дома белой феей – нежной, чистой, воздушной. Да, сейчас перед нами была настоящая принцесса – такая, какую можно увидеть только на страницах книги сказок.
Глядя на нее, я вдруг всем сердцем ощутила прикосновение надежды. Оно было настолько светлым, что почти отрывало от земли. Берт вернется, и мы будем счастливы – уже навсегда.
Эжен опустился на колени перед невестой, как и требовала традиция. Сейчас у него было выражение лица, словно у поселянина, увидевшего лесную волшебницу. Господин и госпожа Суон, разодетые в пух и прах, которые вышли следом за дочерью, едва держались на ногах от волнения.
Несколько недель назад они и представить не могли, что станут тестем и тещей его величества. Я представляла, как теперь будет держаться матушка Джен и что станет говорить соседям. Ей даже бургомистр теперь не ровня.
- Джен, - с какой-то наивной юношеской растерянностью произнес Эжен. – Прими мою любовь и мое кольцо. Прошу тебя стать моей женой. Клянусь перед богом и людьми, что сделаю тебя счастливой.
