– Приехали? – возбуждается Катрин, а я киваю. – Здорово.
Отстёгивает ремень, толкает дверцу, не дожидаясь моей помощи, и спрыгивает на землю. На ней светло-серые спортивные бриджи до колен и свободная футболка, а мне не терпится скорее снять с неё эти ненужные тряпки. Интересно, она согласится все эти три дня ходить голой? Нет, лучше в моей рубашке – так ещё сексуальнее.
– Торопыга, – говорю, выходя на улицу, и забираю вещи из багажника. Ключи от дома жгут карман, и я решительно иду к воротам.
По фотографиям, который прислала милая девушка из риелторской конторы, мне дом понравился, и сумму за его аренду попросили приличную, потому неприятных сюрпризов не жду. Но никогда не угадаешь, что может ждать внутри на самом деле.
Ключ мягко входит в замок, плавно проворачиваю его, распахиваю ворота. И да, это именно то, за что я заплатил.
Рядом с воротами гараж, но машину загоню потом – ничего с ней не сделается. Сейчас мне приятнее смотреть на цветущую счастьем Катрин, чем думать о тупой железяке.
– Ух ты! – выдыхает Катрин и делает осторожный шаг внутрь. – Можно же?
– Конечно, – улыбаюсь, захлопывая ворота за спиной, а Катрин наклоняется и проводит рукой по мягкому изумрудному газону справа от мощёной разноцветной плиткой дорожки.
– Как шёлк, честное слово.
И делает то, на что ни одна избалованная дура с микрособачкой под мышкой не способна – она разувается и пробегает по газону, раскинув руки в стороны.
– Не знаю, что там внутри, но мне здесь уже нравится.
Такая смешная, такая простая и сложная одновременно, с фантастически огромным сердцем, что сложно поверить в её реальность. Мерещится, что однажды открою глаза, а вокруг клиника, семья, друзья и левые бабы, а вот Катрин нет – привиделась.
– Кайф! – расплывается в широкой улыбке и осматривает двор. – Как же здесь красиво, а тишина какая…
– Это самое важное. Что тихо и вокруг никого, – говорю и, поддавшись порыву, подхватываю Катрин на руки.
К чёрту вещи – ничего с ними не случится, пусть на дорожке полежат. К чёрту весь мир, когда Катрин обвивает меня руками и ногами, точно вьюнок. Член моментально твердеет, упирается в ширинку, норовя лопнуть от прилива крови. Чёртов стояк, но рядом с этой девушкой иначе не получается.
– Покажешь мне спальню? – спрашивает, прикусывая мочку моего уха, а я ловлю её губы, запечатывая их поцелуем.
Нетерпеливый жадный язык врывается в её рот, берёт его в плен, как варвар. Мне трудно контролировать себя, но на задворках сознания одна мысль: главное, не сделать больно. Почему-то это самое важное для меня.
С каждым мгновением поцелуи становятся всё яростнее, а на языке появляется привкус крови. Чья она? Не разобрать. Шарю руками по хрупкой спине, задираю дурацкую совершенно лишнюю сейчас – и всегда – футболку, а Катрин вздрагивает, извиваясь под моим напором.
– Я не знаю, где здесь спальня, – говорю, борясь со сбитым дыханием, а Катрин смеётся.
– Тогда потом на неё посмотрим.
Эта простая фраза рушит все препятствия, и я прислоняю Катрин к какой-то стене. Потом, всё потом – и экскурсии, и прогулки, и тихие вечера перед камином и дохрена других приятных и милых женскому сердцу занятий. Сейчас я способен только брать, будто завтра никогда не наступит.
– Держись крепче, – прошу, и Катрин слушается, идеальная для меня во всём.
Её стройные ноги обхватывают мою талию, а руки хаотично царапают шею, зарываются в волосы на затылке, тянут вверх футболку. Живут своей собственной жизнью, и это заводит неимоверно.
В этот раз я подготовился, потому презерватив находится быстро – он ждал своего часа, лёжа в заднем кармане, и через пару мгновений надрываю зубами край квадратика из серебристой фольги. Катрин не нужно ни о чём просить, она уже расстёгивает пуговицу на моих джинсах, и они падают вниз, опадая складками вокруг щиколоток.
Стягиваю кое-как трусы, дрожащими пальцами раскатываю по стоящему колом члену презерватив. Каким-то чудом снимаю с Катрин её штанишки, даже не уронив никого при этом. Прям горжусь собой.
– Мне надо снять футболку, – хнычет, потираясь грудью о мою кожу, а я скриплю зубами, когда головка члена упирается между влажных губ.
– Спину расцарапаешь, – уверяю, но Катрин встряхивает волосами и всё-таки делает, как ей хочется.
Она голая в моих объятиях, и горошины сосков манят прикоснуться к ним губами, втянуть в рот, терзать и мучить, пока кричать не начнёт.
– Давай на газоне? – предлагает, краснея то ли от смущения, то ли от возбуждения.
Меня не надо ни о чём просить дважды, и я тяну Катрин за собой, укладывая на спину. Трава мягкая, действительно как шёлк – охрененно. Срываю с себя остатки шмоток, становлюсь на колени, развожу ноги Катрин в стороны – как можно шире, – открывая для себя самое фантастическое зрелище. Обвожу пальцем вход, нахожу набухший клитор и размазываю по нему влагу, слегка надавливая.
– Ох, Вадим… – стонет и выгибается, норовя втянуть в себя палец поглубже, хоть так приблизившись к разрядке, но я не даю ей этого сделать. Это игра по моим правилам.
– Хочешь меня?
– Не издевайся, пожа-а-алуста…
Снова обвожу и надавливаю, обвожу и надавливаю, а Катрин уже не стонет, она практически кричит, мотая головой из стороны в сторону, занавешивая от меня своё удовольствие волосами. И я сам уже не могу терпеть, но, бог ты мой, какой же кайф видеть, как она кончает: шумно, сладко до боли в яйцах и ноющего члена.
– Какая же ты… невероятная.
Моё дыхание срывается в рваный ритм, а в грудной клетке настоящее землетрясение. Сердце стучит о рёбра до боли, и мне кажется, что сейчас меня разорвёт на сотни мелких ошмётков, если не войду в Катрин.
И я влетаю в неё на полной скорости, резко, до упора, ловя горящим от возбуждения членом отголоски женского оргазма. Он сжимает меня стенками влагалища – пульсирующими в первобытном ритме, скользкими от смазки. И я готов кончить в эту же минуту, излиться бурной рекой, но сжимаю зубы, отгоняя оргазм. Ещё не время.
Медленно выхожу до самого конца и снова вхожу до упора, снова и снова, и Катрин принимает меня, обхватывая плотно, идеальная в каждом своём действии.
Секс – это просто. Секс – это понятно и даже иногда скучно. Механические движения в поисках удовольствия. Но с Катрин… с ней всё иначе. С ней каждая минута, каждый день – что-то новое и непредсказуемое. И я готов подарить ей все свои дни, лишь бы испытывать этот кайф снова и снова.
Катрин кричит, снова обрушивая на меня лавину своего удовольствия, и я не выдерживаю – кончаю настолько оглушительно, что мир погружается в непроглядную тьму.
Возможно, я умер. Но, скорее всего, родился заново.
Глава 43 Катя
В покое время летит незаметно. И кажется, что именно так будет всегда. Что так должно быть всегда.
