горечи. – Но, подумать только, награду получил этот гнусный выскочка Мадан Мохан! За свое мотивационное двигательное устройство! Дурацкая штуковина для бегства от раккошей! Только подумай! Наверняка было какое-то жульничество с отборочным комитетом!
– Какой ужас! – Я сделала вид, будто понятия не имею, о ком он говорит. – Нил рассказывал, что вы, сэр, лучший знаток своего дела.
– Очень любезный мальчик! – старый профессор расцвёл от восторга. – Очень вежливый! Добро пожаловать в мой кабинет, дорогая моя! Прости, что принял тебя за бхута! Не хочешь ли успокоить нервы чашечкой чая с диетическим печеньем?
Я стряхнула с лица и волос остатки рыбьей чешуи и проследовала за ним в хижину. Он обустроил в ней что-то вроде кабинета – с письменным столом, несколькими плетёными стульями по одну сторону и роскошным офисным креслом с высокой спинкой по другую.
Профессор засуетился, разогревая чай на чём-то вроде бунзеновской горелки, – на таких доктор Диксон иногда демонстрировал нам эффектные химические эксперименты. Налив чай в два грязных стакана, извлёк из письменного стола пыльную картонную коробку с печеньем. Я осторожно откусила немножко. Затхлая гадость. При первом же удобном случае незаметно выплюнула кусочек в руку.
К. П. Дас сел в кресло и откинулся на спинку, застеленную полотенцем. Пригубил чай, скривился и спросил:
– Значит, хочешь взять у меня интервью и написать мемуары, да?
Я вздохнула, пытаясь удержать в руках горячий стакан с чаем.
– Нет, сэр. Хотела расспросить вас о вашем ученике Нилкамале. Его держат в изоляторе для демонов, устроенном Змеиным царём в новом подводном отеле. Только я не знаю, где находится это место.
– Подводный отель? – К. П. Дас отхлебнул ещё чаю и опять скривился. Потом опрокинул содержимое в ящик письменного стола и швырнул туда же стакан. – В подводный отель-казино «ВЗВ» очень трудно попасть без приглашения. Если, конечно, верить той видеоинструкции. Хотя они сделали очень хороший эпизод к «Стилю жизни богатых и монструозных».
– Вы тоже видели ту видеоинструкцию? – с удивлением спросила я. Может быть, Мати ошиблась, назвав это секретным перехватом. – Я видела. И готова выполнить всё, о чём там говорится. У меня даже есть клык Змеиного царя.
– Правда? – К. П. Дас прямо в кресле придвинулся ко мне. Я отставила чай, достала из рюкзака зуб и показала ему. Держать клык приходилось через старую футболку. Не хватало только отравиться самой.
При виде клыка глаза профессора под толстыми очками слегка остекленели, он потёр руки.
– Не хочешь отдать его мне? Для исследовательских целей? Такая добыча обеспечила бы мне медаль Демонологического института в этом году!
– Нет, он мне нужен, чтобы освободить Нила! – Я поспешно сунула зуб в рюкзак, пока К. П. Дас не выхватил его. – Я уже бывала в подводной крепости Шеши, но мне нужна ваша помощь, чтобы вычислить, в каком море она находится. – Профессор не сводил глаз с зуба, поэтому я добавила: – А потом, когда закончу дело, может быть, я отдам его вам!
При этих словах он подскочил.
– Спорим, Мадан Мохан ни за что не сумеет разузнать химический состав зуба Змеиного царя и предоставить его в наградной комитет Царского Демонологического института! И, чтобы доказать, как я раскаиваюсь, что принял тебя за привидение, я готов дать тебе мазь, которая излечит все твои проблемы со змеиной кожей!
Проблемы со змеиной кожей? Слова профессора распахнули дверцу, которую я старалась держать крепко закрытой, ту, куда я запихнула все свои тревоги из-за зелёной кожи и волос. Может быть, я превращаюсь в змею? Неужели пожелание Шеши исполнится? Я боялась признаться в этом даже самой себе, однако давно заметила, что зелёная кожа вокруг змеиного шрама стала темнее и покрылась чешуйками. С каждым днем я всё больше походила на логотип, придуманный Шешей. И это было очень страшно.
– Профессор, почему я становлюсь зелёной? – с нетерпением спросила я. – Связано ли это со Змеиным царем?
Вместо ответа старичок пошарил в грудах пыльной бумаги на столе и извлёк слегка пожелтевший листок. Несколько минут изучал его. Прочитал сначала в очках, потом сдвинул очки на лоб и прочитал ещё раз. Наконец надел очки вверх тормашками и прочитал в третий. Но и это его, кажется, не удовлетворило, потому что затем он сунул бумагу в рот и тщательно прожевал.
– Профессор Дас, – сказала я громче, чтобы он расслышал меня сквозь хруст своих пережёвываемых научных записок. – Я превращаюсь в злодейку?
– В злодейку? – Глаза Кхогена Прасада Даса стали круглыми, как у совы, и я невольно вспомнила Бхутума. Он театральным рывком проглотил свои записи, кашлянул и сказал: – Магия никого не может сделать добрым или злым. Дело не в этом. Ты становишься злой, если снова и снова идёшь против своей совести. Злая ты или добрая, зависит только от решений, которые ты принимаешь каждый день. Это не может просто так случиться в одночасье.
Его слова немного успокоили меня.
– Тогда что же происходит с моей кожей и волосами?
Старичок вырвал из тетради в кожаном переплёте ещё один листок, понюхал, пожевал, будто жвачку.
– Видимо, во время своего последнего визита в подводную крепость ты оставила там что-то своё. Только вот чего я не понимаю. Если ты там уже была, то почему не можешь вспомнить, где находится это место, и явиться туда ещё раз?
– Я не была в отеле-крепости Шеши… – начала я и осеклась. – Только путём переноса сущности.
Маленький профессор моргнул, широко распахнув глаза под стёклами очков.
– И оставила там частичку себя?
К. П. Дас достал огромную ступку и вручил мне тяжёлый пестик. Жестом велел мне толочь и стал подбрасывать в ступку самые диковинные ингредиенты: имбирь, чеснок, тмин, перец чили, а потом, облизав пальцы, – целую подтаявшую плитку молочного шоколада «Кэдбери».
– Волосы. Пришлось состричь прядку, чтобы вырваться оттуда, – ответила я.
– Ну, тогда всё ясно. – Он смерил меня скептическим взглядом. – Разве тебе не говорили ничего не оставлять в подводном змеином отеле?
– Гм, нет, – сказала я. Профессор бросал в ступку всё новые и новые пряности и прочие добавки.
– Нет, ну я не понимаю! Чему только нынче вас учат в школах!
– В основном сдавать тесты. – Профессор высыпал в ступку какие-то чёрные семена, и я чихнула.
– Деточка, надо быть осторожнее, – нахмурился профессор. – Ты самоцвет, который способен цементировать его силу, ты хвост для его головы. Ты же знаешь, всё едино!
Почему я снова и снова слышу эту фразу?
– Что это означает – «всё едино»?
– О, просто-напросто метафизическое единство мультивселенной, бессмысленность пространства и времени, любые традиционные смыслы линейного существования! Самые хорошие понятия, ты же знаешь!
Беда в том, что ничего я не знала. Я вообще почти ни
