друга, то огонь в них угасает, и они лишаются способностей к магии и второй ипостаси. Это же происходит, если один из истинных погибает. Возможно от того со временем чистокровные драконы перестали искать свои пары, и сейчас кровь многих сильно разбавилась…»
Пока я сидела, пытаясь осмыслить прочитанное, в дверь постучали.
— Лена, ты меня избегаешь? — конечно же это был Натан.
Отвечать пока не хотелось — слишком многое я сейчас узнала, чтобы делать вид, будто ничего не случилось.
— Ладно, я принес тебе обед, оставлю под дверью, — спустя пять минут тишины, проговорил Блэквуд. — Надеюсь, вечером мы все же сможем поговорить, а пока воздержись от использования магии.
Я услышала, как он пошебуршал под дверью, а после ушел, все же оставив меня одну, и закрыв лицо ладонями, попыталась успокоить колотящееся сердце.
Батюшка Пушкин, да что же это такое?
Получается, Натан знал, что если мы переспим, то я уже не смогу сдерживаться?
Разумеется, знал — чистокровных драконов этому учат!
И все равно сделал это, а потом даже не предупредил о заклинаниях, и все это время я металась, ничего не понимая…
Ох, Лена, и что теперь тебе делать?
Мысли прыгали в голове, но были слишком сумбурными, чтобы я могла на них сосредоточиться. А еще, мне было страшно.
Страшно, что Натан хотел оставить меня лишь для того, чтобы не потерять свой огонь.
Страшно, что он был привязан ко мне только из-за этой дурацкой истинности.
Но самое главное, мне было страшно от своих собственных чувств. От неконтролируемого желания и глупой улыбки, которая вылезала сама собой, стоило только Блэквуду оказаться рядом. И от этого взрыва эмоций хотелось просто спрятаться. Вернуться в свой мир, к обыденности и рутине, чтобы только не чувствовать себя такой беззащитной.
Даже несмотря на то, что поступки Натана хоть как-то рассеивали первые два страха — ведь все же он скрывал от меня последствия, желая, чтобы я не чувствовала себя обязанной остаться. Да и, если верить книги, связь возникала скорее после симпатии, чем наоборот.
И все же…
Почему он сказал не пользоваться магией только сейчас? Зачем начал меня целовать тогда, в библиотеке?
Если бы только не было связи, если бы только после той, самой первой ночи, Натан не принял бы меня за Фиону, если бы только наши отношения развивались постепенно, а чувства к нему не грозили бы сжечь меня дотла… то я бы осталась. Не сомневаясь, я бы осталась рядом с Блэквудом, в этом мире. Преподавала бы в Даркминоре, была бы счастлива. Тихо, ровно и спокойно.
А это… это для меня слишком. Взрыв, пожар, буря. Катастрофа. Порой становилось спокойней, но иногда влечение к Натану казалось настолько сильным, что я буквально задыхалась от необходимости почувствовать его рядом. И пусть теперь я знала, что это вызвано применением магии, которая усиливала истинную связь, но чувств-то это не меняло.
А еще я боялась, что если мы сегодня поговорим, то я окончательно поплыву. Утрачу разум, бросившись в омут с головой. Потеряю контроль. А этого мне совсем не хотелось.
Глава 16
Я так и просидела в кабинете до следующий лекции, полная противоречий, и совсем не знающая, что делать.
За пятнадцать минут перед началом, все же заставила себя открыть дверь, быстро прожевать принесенные Натаном хлеб с мясом, чтобы не упасть от голода, и после этого отправилась обучать курсантов бытовой магии.
На лекции мне удалось собраться, а к ужину я уже четко знала, что стану делать.
Мне нужен был знак. Решить эту дилемму самостоятельно я оказалась не способна, ведь сердце и разум гнали меня в разные стороны. А значит, мне стоило убедить Натана воспользоваться изначальным планом. И если бы после всего меня бы вернуло в мой мир — что ж, значит, так тому и быть. Значит, все предыдущее оказалось лишь ошибкой, и я сейчас просто не на своем месте.
Ну а если бы я осталась… тогда бы попыталась отпустить контроль и отдаться чувствам, и тому водовороту страсти, который сейчас так пугал меня.
— Где ты пропадала весь день, Лена? — спросил Натан за ужином, когда я сама пришла к нему в кабинет, куда и принесли еду.
Дракон выглядел хмурым и дерганным, будто все это время никак не мог найти себе места и только сейчас немного успокоился.
— Читала про истинных, — ответила прямо.
Нам все же стоило обсудить произошедшее между нами, и скрывать сейчас было нечего. Если Блэквуду дорога я сама, а не последствия нашей связи, то он должен был понять меня. А если же Натан стал бы противиться, значит мое мнение не имеет для него никакого значения, и мне действительно нужно уходить.
Батюшка Пушкин, сколько «если»…
— Вот как, — вздохнул дракон. — И что ты решила?
— Я… я разрываюсь, Натан. А еще боюсь. И не понимаю, какая часть из этих чувств настоящая, а какая вызвана лишь связью…
Быть честной — так уж до конца.
— Они все настоящие, Лена, — Натан взял меня за руку. — Связь — это не ошейник, она не возникает между теми, кто друг другу не подходит, а просто ускоряет процесс. Сближает родственные души, чтобы они не сомневались в том, что предначертаны один другому.
— А я хочу сомневаться. Понимаешь, хочу! Мне не нужно, чтобы в омут с головой, раствориться и потерять себя. Я не такая. По крайней мере, не была такой. А теперь я чувствую себя, будто кукла безвольная — один твой поцелуй в библиотеке, и я не смогла устоять. Так скажи, зачем?
— Зачем? — не понял Натан.
— Зачем ты поцеловал меня тогда, если знал, что это усилит связь и мне будет труднее принять осознанный выбор? Кажется, при Дэйве ты говорил, будто не хочешь, чтобы я чувствовала себя обязанной, а сейчас у меня такое ощущение,
