выпечке хлеба около них совершали обряды, связанные с почитанием огня, хлеба и вообще с культом земледелия и плодородия. У русских выпечка обрядового хлеба сопровождалась особыми ритуалами, в них принимала участие вся родня, существовали специалистки – «коровайницы». Воду для обрядового хлеба брали из разных источников. По поверьям, при выпечке хлеба происходили контакты со сверхъестественными силами (Сумцов Н.Ф., 1885. С. 135; Зеленин Д.К., 1928. С. 134; Листова Н.М., 1983. С. 163).
Почитание хлеба зафиксировано у славян уже в V–VI вв., когда около печей в жилищах пражской культуры и в отдельных жертвенных ямах были положены его модели – глиняные «хлебцы». О принесении хлеба в жертву богам говорится во многих источниках. Такие жертвы упоминают Константин Багрянородный, Ибн Фадлан. В «Слове некоего христолюбца» перечисляются жертвы богу: «Кладоут им требы и короваи им молять, коуры режають и огам молят» (Аничков Е.В., 1914. С. 372). В «Вопрошениях Кирика» говорится о жертвах хлеба, сыра и меда роду и рожаницам (Сумцов Н.Ф., 1885. С. 50). На святилище Аркона с огромным пирогом совершали гадания и магические действия – жрец прятался за круглый пирог и, если его не было за ним видно, то в следующем году должен был быть обильный урожай (Гильфердинг А., 1874. С. 163–164). Подобный обычай долго сохранялся у русских и украинцев, когда хозяин прятался за сжатый сноп и спрашивал домашних, видно ли его (Сумцов Н.Ф., 1885. С. 125; Этнография… 1987. С. 382).
По этнографическим данным, русские употребляли хлеб при всех торжественных событиях в жизни. «На родинах, крестинах, новоселье, именинах, свадьбе хлеб служит выражением благополучия и богатства», – констатировал Н.Ф. Сумцов, специально изучавший обрядовую роль хлеба (1865. С. 136). Особенно почитали круглый хлеб – каравай, символ солнца. На нем иногда изображали солнце, луну, дерево (Иванов В.В., Топоров В.Н., 1974. С. 258). Каравайные ритуалы особенно широко применяли на свадьбах: с хлебом приходили сваты в дом невесты, караваем благословляли молодых, кусок свадебного каравая давали каждому гостю (Сумцов Н.Ф., 1885. С. 64; Иванов В.В., Топоров В.Н., 1974. С. 254; Гвоздикова Л.С., 1981. С. 204–214). Хлеб был не только символом богатства и изобилия, но и очищения, мира, способствовал плодородию и воссозданию силы жизни. Существовали особые «каравайные моления», с хлебом в Белоруссии проводили праздники призывания весны, в Болгарии хлебом встречали весеннее солнце, в Гродненской губернии с хлебом обходили поля, хлеб преломляли над новорожденным и клали его в колыбель, обрядовый хлеб давали скоту (Иванов В. В., Топоров В.Н., 1974. С. 256; Сумцов Н.Ф., 1885. С. 79; Этнография… 1987. С. 382, 399). Хлеб употребляли на похоронах и поминках, но при этом никогда не использовали круглый хлеб-каравай (Сумцов Н.Ф., 1885. С. 67, 128). Почитание хлеба свойственно всем земледельческим народам – например, в Бретани огромный каравай хлеба нового урожая возлагали на алтарь церкви (Фрезер Д., 1986. С. 578).
Очистительной силой, воссоздающей жизнь, обладало зерно. Зерном обсыпали молодых на свадьбе, посыпали лавку, где лежал покойник, приносили в жертву богам (Котляревский А.А., 1869. С. 77; Сумцов Н.Ф., 1885. С. 28; Пропп В.Я., 1963. С. 16). В Звенигороде скопления зерна входили в состав жертвоприношений во многих сооружениях (4, 5, 14). При этом в каждом скоплении содержались все возделываемые злаки: преобладали пшеница и рожь, в меньшем количестве встречены ячмень, овес, просо, горох. Такой набор зерен имел явно символический смысл.
Судя по обилию хлебных печей в Звенигороде, хлеб широко применяли при жертвоприношениях на сакральной части святилища. На общественных площадках Звенигорода и Богита хлебные печи располагались около длинных домов, в которых происходили собрания и пиры и был тоже необходим хлеб.
Символика жертвенных вещей
В большом количестве вещи находились на городище Звенигород, где они концентрировались на капищах и в культовых сооружениях сакральной части городища. На Богите вещевых находок нет, на городище Говда они единичны и представлены главным образом наконечниками стрел. Немного вещей встречается и на других святилищах, за исключением Арконы и Шлонжи, где известны скопления разнородных находок.
Среди вещей, найденных в Звенигороде, присутствуют самые разные категории предметов: украшения, орудия труда и оружие, конское снаряжение, принадлежности христианского культа. Такое же обилие предметов, употреблявшихся в повседневной жизни, характерно для находок на святилищах, удаленных друг от друга по времени и пространству и принадлежавших разным народам. Те же категории и даже типы вещей обнаружены на святилище в Арконе (Berlekamp Н., 1974. S. 211–251). В культовых пещерах на Крите находили мечи, кинжалы, дротики, щиты, топоры, ножи, иголки, браслеты, туалетные принадлежности и, конечно, в большом количестве керамику (Лосев А.Ф., 1957. С. 51). Такие же разнородные находки сделаны на античных святилищах в Крыму (Новиченкова Н.Г., 1983. С. 327–328). Тот же состав даров обнаружен на святилищах римского времени у германцев, в него еще входили косы, серпы, лопаты (Behm-Blancke G., 1978. S. 368), а также у финских народов (Жеребцов Л.Н., Конаков Н.Д., Королев К.С., 1985. С. 108). На удивление близок звенигородскому не только набор, но и типы вещей на святилищах ненцев, открытых в устье Печоры (Хлобыстин Л.П. Отчет 1984, 1985 гг.; Овсянников О.В. Отчет 1987 г.). Здесь помимо обычных древнерусских вещей, встречающихся повсеместно, найдены совершенно такие же, как в Звенигороде, круглые подвески с вписанным в них «патриаршим» крестом, замки, кольчужные кольца, металлические коробочки для вещей, а также кресты и иконка. Столь же разнообразен состав вещей на жертвенных местах в Финляндии, где также есть кресты, привески разных типов, ключи, шкатулки и т. п. (Serning J., 1956). Разнородный состав жертвенных даров был, вероятно, вызван тем, что они отражали людские нужды и чаяния, связанные со всеми сторонами повседневной жизни и с экстремальными обстоятельствами. Каждая принесенная в жертву вещь должна была иметь свой магический смысл. По мнению В.Я. Проппа, «нет, кажется, такого предмета, который не мог бы фигурировать в фольклоре как предмет волшебный» (1986. С. 191). Вещи выполняли разные функции, их символическое значение могло быть многообразным и меняться в зависимости от обстоятельств и времени.
Как установлено Б.А. Рыбаковым, в женском и девичьем костюме и в головных уборах присутствовала сложная символика, смысл которой состоял в защите от окружающего зла. Оберегами служили височные кольца и шейные украшения, покрывавший их орнамент был насыщен магической силой (Рыбаков Б.А., 1951. С. 399–404; 1971. С. 17). В Звенигороде самой многочисленной группой
