внучка вашего именитого деда. — Его лицо стало предельно серьезным.
Холодные глаза чиновника теперь просверливали меня насквозь, и по позвоночнику, поднимая волоски дыбом, покатились первые капли пота. Что, если толстяк и в самом деле в курсе, что настоящая Настя подевалась непонятно куда? Он ведь маг — вдруг он способен отслеживать переселение душ? И тогда он может узнать, что это я уже пятый день отдуваюсь вместо Насти за все ее проделки.
— Как будем подтверждать? — омертвевшими губами спросила я. — Дядя Игнат, если не заупрямится, подтвердит. Соседи тоже.
— Анастасия Олимпиевна, вы же маг и должны понимать, что слова людей — это всего лишь слова, — он плотнее прижал пенсне к глазам и бросил взгляд поверх моего плеча. — Даже я, маг на службе Его светлости, без специальных артефактов не могу признать в вас законную наследницу многоуважаемого Олимпия Ладиславовича.
Платье на спине уже совсем промокло, под мышками стало горячо и влажно.
— Вдруг на вас личина Анастасии Олимпиевны Гатальской? — Уголки его губ приподнялись, и он снова испытующе уставился на меня.
Сердце забилось так бешено, словно в него влили дюжину кубиков адреналина. Кровь в ушах зашумела, мышцы напряглись, а все чувства обострились до предела. Я превратилась в натянутый до предела оголенный нерв.
— Зачем мне это?
— Кто же разберет, зачем преступнику совершать преступления, — продолжил он смотреть мне в глаза. — Тем более в герцогстве объявился сильный темный маг.
— Не слышала о таком, — слова дались мне неимоверно тяжело.
— Пф-ф, это служебная информация, — он понизил голос. — Проник в покои к Его светлости под видом-м… — маг на долю секунды осекся, — лекаря. Теперь ищем. Может, это вы?
Он наклонился и принялся копошиться в тумбе стола.
— Вот, — положил он передо мной листок. — Полюбуйтесь.
Странный узор, нанесенный на белую, идеально ровную бумагу, казался серой рябью. Или даже простой грязью.
— Что это? — пожала я плечами.
— Отпечаток ауры того самого темного мага, проникшего во дворец, — Онуфрий скосил на меня глазенки и усмехнулся. — Вот видите, я смог вас удивить.
— Смогли, — едва шевеля сухим языком, согласилась я. — Но я-то здесь при чем?
К чему бы ни вели все эти разговоры, я решила не помогать провокатору зарабатывать премию. И до последнего стоять на своем.
Не была. Не помню. Не знаю.
— Провернуть такое мог любой достаточно сильный маг, — Онуфрий замедлил и понизил голос. — Даже вы.
Толстяк очень старался. На его лбу проступили капельки пота, а кожа на подбородке и щеках неприятно заблестела.
— Я светлый маг.
— Светлый маг может впустить тьму в душу, и тогда он, если не погибнет, станет всемогущим, — воздел Онуфрий М. Старообрядцев руки кверху. — Сами понимаете, ему чужую личину примерить будет как платье переодеть.
Облизнув пересохшие губы и даже не пытаясь изображать спокойствие, я молча ждала, когда толстяк потянется в ящик за магическим ограничителем или еще каким-нибудь артефактом. По крайней мере, в фэнтези-книжках именно такие штуки на ведьм и надевали.
— Ну-ну, милочка, как-то вы побледнели, — засуетился он. — Только в обморок упасть не вздумайте!
Он и в самом деле снова полез в стол, но вытащил из него обыкновенный флакончик.
— Поймите меня правильно, я не утверждаю, что темный маг — это вы. Упаси меня Светлый лес делать такие заключения.
Открыв флакон, он поднес его себе к носу и тут же отринул с выражением брезгливости. Протянул к моему лицу — и я тоже поморщилась. Ну и гадость. Нашатырь хоть, в отличие от этой дряни, тухлятиной не пахнет.
— Просто не исключаю, — карикатурно развел он руками. — Проверить не долго. Маги Его светлости могут просветить вас за полчаса.
— Меня уже друид проверял, — голос мой прозвучал совсем потерянно.
— Даже так? — воодушевился Онуфрий, и вдруг подозрительная мина исчезла с его лица. — Вы ведь внучка Гатальского. Ради вашего деда я могу… Но и вы тоже должны…
— Пошлину я в течение года оплачу, — торопливо ответила я наобум.
— Сразу надо платить, — произнес он и снова потеребил усы. — Не только пошлину, но и дополнительный процент. За работу мага.
— Хорошо, сколько я должна оплатить сейчас?
— Один золотой! — отчеканил толстяк и кружевным платочком промокнул пот на лбу. — В фонд нашей ратуши.
Его глазки стали еще у́же и нервно забегали.
— У меня нет золотого, — сжала я в руках свою сумку. — Только один серебрянный.
— Сумочка ваша… Ценная вещь, — он приклеился взглядом к подарку друида. — Серебряный и ваша сумка. И мы в расчете.
И, превратившись в большую толстую мумию, он застыл за столом.
Опешив, я тоже замерла на месте. Происходило нечто странное.
За время беседы я прокрутила в голове самые ужасные сценарии своего будущего. И теперь, когда выяснилось, к чему клонил толстяк, у меня не нашлось внутренних сил, чтобы воспротивиться грабежу среди бела дня.
Словно сомнамбула, я кивнула и положила свою сумку на стол перед усатым колобком. Рядом припечатала серебряную монету и молча уставилась ему в глаза.
— Отлично, Анастасия Олимпиевна. Я рад, что мы нашли с вами общий язык. — Я и моргнуть не успела, как маг смахнул сумку и монету со стола в ящик.
Пот продолжал катиться по спине и телу. А все нервы словно сошли с ума, и меня тихонько потряхивало.
— Подойдите сюда, — толстяк встал, приблизился к окну и коснулся плоского камня, стоящего на подоконнике. — Приложите руку.
Я сделала, что он велел, и артефакт — разве это могло быть что-либо иное? — слегка засветился изнутри.
— Ну вот, все готово. Имущество переписано на ваше имя.
