было преуменьшение века.
— Похоже на то. Я пытался дозвониться до тебя.
Упс.
— Я забыла поставить телефон на зарядку прошлой ночью. Что случилось?
— Три работница ранчо подхватила кишечную инфекцию, а у меня дохера сломанного забора на южной стороне ранчо. Не возражаешь помочь своему любимому брату?
Я не была в таком состоянии с тех пор, как вернулась домой.
— Конечно. Но сегодня день рождения Тедди, так что ты больше ни во что меня не втягиваешь.
Уэс положил свою руку на сердце.
— Клянусь. Я бы никогда не встал на пути у Тедди и её дня рождения. — Он знал Тедди достаточно долго, чтобы помнить, что её день рождения с таким же успехом мог быть национальным праздником.
— Хорошо. Дай мне одеться, и я встречусь с тобой в конюшнях.
Перевод: пожалуйста, уйди, чтобы я могла незаметно вывести одного из твоих друзей из моей хижины.
— Хорошо. Я пойду спущусь и посмотрю, сможет ли Брукс тоже помочь.
Моё сердце упало.
— О, он там? — спросила я. Нейтральным тоном, как я надеялась.
— Ну, его грузовик у Большого дома, должно быть, он рано приехал сюда. Обычно его нет здесь по пятницам, так что надо воспользоваться этим, пока есть возможность.
О боже. Грузовик Люка. Мы оставили там его грузовик, чтобы моя семья, которая буквально просыпается в четыре утра, потому что они владельцы ранчо, могла увидеть.
— Понятно. Ну, увидимся позже?
— Ага. Спасибо, Эм.
Я отдала ему честь в шутку, прежде чем захлопнула дверь и облокотилась на неё.
Какое дерьмовое утро.
Люк высунул голову из двери моей ванной.
— Всё чисто? — спросил он.
— Всё чисто.
Она подошёл ко мне и обнял за талию. Как он пах так хорошо утром? Мятой и… мужчиной. Я хотела разлить этот запах по бутылкам.
— Нам следует рассказать о нас, — отметил Люк.
— Рассказать кому? — спросила я, хотя понимала, что сейчас последует.
— Твоему брат. Твоим братьям.
— Что насчёт них?
— Если мы будем вместе, я не хочу скрывать от них, Эмми. — От чувства, прозвучавшего в его голосе, у меня подкосились колени, и я почувствовала, что сейчас упаду. — Я был раньше грязным секретом людей и мне было наплевать на них, но мне не наплевать на тебя. — Его голос был решительным, но всё ещё мягким и добрым. Я не хотела, чтобы он был моим секретом, но я ещё не понимала, что это было.
Мне потребовалась секунда.
— Я понимаю. Просто дай мне немного больше времени, хорошо?
Лицо Люка слегка вытянулось, и нож в руке, вероятно, причинил бы меньше боли, чем наблюдение за тем, как это происходит. Мы смотрели друг на друга в тишине некоторое время. Я наблюдала, как он обдумывает то, что хотел сказать.
Наконец, он сказал:
— Хорошо, но мы ещё поговорим об этом.
Это был лучший ответ, который я могла получить.
— Хорошо. — Я встала на носочки и поцеловала его. — Тебе пора. Ты должен придумать, почему твой грузовик здесь, но ты не в конюшнях, а мне нужно починить заборы.
— Спасибо за напоминание. Поговорим позже?
— Ага.
Он снова поцеловал меня. Им было так легко увлечься.
Люк отстранился и прислонил свой лоб к моему.
— Прежде чем я уйду, мне нужно кое-что от тебя.
— Что? — спросила я, тайно надеясь, что это было что-то грязное.
— Моя футболка.
18
Эмми
Я остановила свой грузовик на подъездной дорожке Тедди примерно в четыре часа дня. У меня были строгие инструкции не брать с собой никакой одежды «для выхода в свет» на потом, что означало, что Тедди уже что-то задумала и её не остановить.
Тедди любила создавать одежду, и она была хорошо в этом. Она начала вышивать цветы на задних карманах наших джинсов в средней школе.
В старшей школе она начала продавать восстановленные винтажные джинсовые куртки прямо из кузова своего грузовика на фермерском рынке Мидоуларка.
В колледже она специализировалась на бизнесе, но выбрала двойную специальность — модный мерчендайзинг.
Она была безумно талантливой и упорной. Если кто-то и мог сделать это, то это была Тедди.
Я постучала в дверь, прежде чем войти. Вход в доме Андерсенов вёл прямо в их гостиную, где Хэнк, отец Тедди, сидел в своём кресле, смотря повторы Шоу 70-х. Теперь его длинные чёрные волосы были в большинстве своём серыми, но его голубые глаза были такими же яркими, как всегда.
Хэнк был рок-звездой — буквально. Он был в туре в качестве барабанщика, когда встретил маму Тедди. Они провели волшебную ночь, прежде чем их пути разошлись. Спустя одиннадцать месяцев она показалась на его выступлении с месячным ребёнком, которому она даже не потрудилась дать имя.
По словам Хэнка он полюбил Тедди, как только увидел её. Он назвал её в честь известной джаз-певицы: Теодоры Кинг. Он покинул свою группу и забрал свою малышку в маленький город, через который он проезжал в туристическом фургоне несколько лет ранее. Он получил работу, и они вдвоём начали свою жизнь как семья.
Город был Мидоуларком, Вайоминг, а работа была на ранчо «Рэбл Блю».
Никто из них больше не видел маму Тедди.
Я задумалась, какой была бы моя жизнь, если бы мой папа не решил дать шанс барабанщику с широко раскрытыми глазами, у которого был младенец и который не имел абсолютно никакого опыта работы на ранчо.
— Привет, Эмми. Как поживаешь-то? — грубый голос Хэнка был жизнерадостным.
— Всё хорошо, Хэнк. Ты как?
— Выживаю, — он имел в виду это буквально. Хэнк не говорил то, что не имел в виду. Тедди унаследовала это от него.
До Тедди Хэнк жил «секс, наркотики, рок-н-ролл» жизнью. На данном этапе его жизни это привело к множеству проблем со здоровьем. В настоящее
