«Наверное, воруют что-то с завода», — решилиоперативники.
Опять долго ехали вслед за 115-м маршрутом, затем Тарасовпересел на трамвай и приехал на улицу Подводника Герасимова, нашел там маленькийдвухэтажный домик — не то бывшую кочегарку, не то еще что-то хозяйственное ипозвонил в звонок на двери. Из окошка выглянуло чье-то лицо, потом скрылось, идвери отворились.
Теперь уже второй преследователь вышел из машины, напоказнеуверенно потоптался возле той же двери и заглянул в окно. В маленькомпомещении двое рассматривали содержимое сумки. Потом один сверился со списком,удовлетворенно кивнул и отсчитал Тарасову пачку денег. Тот отслюнил от пачкисотенную и спрятал в карман, а всю пачку убрал за пазуху.
Парень еле успел отскочить от окна, потому что дверьраскрылась и выпустила радостного Тарасова, избавившегося от тяжеленной сумки.
Он бодро потрусил к ближайшей станции метро, где опять-такипозвонил по телефону и устремился вниз. Пришлось ребятам разделиться и одномуспускаться в метро вслед за Тарасовым.
Тарасов вышел в центре, подождал прямо на улице, вскореподъехала бежевая «девятка» (его преследователь на всякий случай записалномер), Тарасов подсел в нее на минуту и отдал толстую пачку денег водителю —полному мужчине с брезгливо оттопыренными губами.
"Все ясно: воруют с завода комплектующие, продают вкакую-то мелкую фирмочку, те что-то из них собирают и продают уже изделиями.
У них таким образом существенно сокращаются накладные расходы,и все довольны. Договариваются об этом заранее начальники, а чтобы несветиться, посылают этакую шестерку — он взял, передал и ни о чем неспрашивает. Одного я только не пойму, — задумался парень. — Олегу-токакой с этого интерес?"
Он позвонил по мобильнику прямо Олегу, чтобы узнать,продолжать ли наблюдение за объектом. Олег его плохо слышал, потому что вкабинете орал телевизор. Когда же удалось докричаться, то Олег, поняв, в чемдело, рявкнул, чтобы бросали к чертовой матери Тарасова и возвращались к себепо месту работы, потому что сейчас такая кутерьма начнется — у милиции каждыйсотрудник будет на счету.
* * *
Телевизионный канал ПТЦ размещался в помещении, арендованному роно. Прежде в этом здании находилась средняя школа номер 218, и самым большимпомещением был, разумеется, школьный актовый зал.
В этом зале руководство канала и решило организоватьвсенародное прощание с любимцем публики Александром Камерным.
— Пускать всех, — распорядился Палыч, —пускай старухи пар выпустят, поглядят на своего кумира в последний раз.
Прощание было объявлено в четверг. ?И народ повалил.Основную массу прощающихся составляли пламенные пенсионерки и отставные военные— самый верный контингент почитателей покойного.
Алена Багун скомандовала на всякий случай снимать циркулирующуюв зале публику — мол, был бы материал, а как его потом смонтировать, они соСветой разберутся. Траурный митинг, или гражданскую панихиду, назначили на двачаса дня. К этому времени народные страсти несколько поутихли, самые активныепенсионеры основательно выдохлись и подустали, народа в зале стало меньше. ПалПалыч объявил митинг открытым.
Первой выпустили энергичную даму из бухгалтерии, котораяславилась на канале оставшейся от советских времен страстью к общественнойработе. Она обожала собирать деньги на чужие свадьбы и похороны, а такжепроизносить прочувствованным фальшивым голосом длинные скучные речи. И сейчасона завела такую же бесконечную речь о невероятной порядочности и отзывчивостипокойного, о его общественной позиции и ответственности перед зрителями канала.Алена, по причине своего достаточно молодого возраста, никогда не бывала напленумах райкома, но сейчас, слушая энергичную даму из бухгалтерии,почувствовала себя в партийной атмосфере.
Пенсионеры, с одной стороны, услышали что-то родное, но сдругой — от длинных речей за последнее время несколько отвыкли, необходимуювыносливость утратили. Алена посмотрела на лица и поняла, что все пройдетспокойно, не будет никаких эксцессов — публика на них просто уже не способна.Дождавшись конца выступления неистовой ораторши, она попросила слова.
Операторы многочисленных каналов, которые собрались сниматьпрощание с их бывшим коллегой, проснулись и поймали камерами одну из наиболеепопулярных телеведущих города. Алена, работая на контрасте, постараласьговорить коротко и выразительно.
Она преподнесла слушателям покойного Каморного, каквыдающегося борца со спаивающей несчастный русский народ алкогольной мафией,тонко намекнула, что именно в результате этой борьбы и пал в конце концов неугомонныйжурналист, и что родной телеканал продолжит его дело и не даст спускуслужителям зеленого змия…
В самый разгар своего патетического выступления Аленабоковым зрением заметила какое-то движение в окружающей толпе.
Скосив глаза, она увидела, что сквозь ряды отставников ипенсионерок к ней пробирается невысокая худощавая девушка. Подумав, что этоочередная поклонница Каморного, которая хочет воспользоваться случаем ивысказать перед телекамерой свою великую и неразделенную любовь, Алена сделалазнак глазами оператору — снимать, мол, может потом пригодиться, — иприсмотрелась внимательнее.
Вблизи она увидела, что девушка не так юна, как ейпоказалось — сначала, — скорее всего, это была женщина за тридцать, толькоочень худая и миниатюрная. Кроме того, она показалась Алене моложе из-за своеймолодежной одежды — черных облегающих джинсов и кожанойкуртки-"косухи" в металлических заклепках. На лице у нее былокакое-то странное, погруженное в себя выражение, глаза смотрели прямо передсобой, не моргая, спина была неестественно выпрямлена, и двигалась она тожекак-то странно, осторожно, как будто боялась расплескать что-то у себя внутри.
Алена насторожилась: лицо, да и вся личность приближающейсяженщины ей не понравились, она опасалась, что та сейчас закатит истерику передкамерой или сделает кое-что похуже. Продолжая говорить ничего не значащиеслова, Алена оглянулась, но поймала только взгляд стоящей неподалеку СветыМальковой. Та беспомощно пожала плечами, показывая, что понимает Алениныопасения, но сделать ничего не может — девица уже слишком близко, нельзяоттаскивать ее прямо перед камерами. Алене стало тревожно.
И она не ошиблась.
Подойдя к Алене вплотную, девушка распахнула куртку. Алена вужасе ахнула: изнутри, к полам куртки было подвешено несколько гранат. В ту жесекунду эта ненормальная выдернула у одной гранаты чеку.
В глазах у Алены потемнело; Неужели это все? Неужели еежизнь сейчас закончится из-за какой-то ненормальной? Неужели все зря — все еетруды, интриги, все ее трудолюбие и все ее коварство, все средства, которые онаиспользовала для того, чтобы сделать карьеру, чтобы пробиться наверх…
Алена медленно отступала, но девушка с гранатами шла к нейнеотвратимо, как смерть.
