что хочешь — укради, запугай, хоть с мешком на голове притащи его ко мне. Но только об этом не должны знать в Тайном Приказе! Ты понял меня⁈
— Да, Андрей Павлович, будет сделано.
— Иди. — Князь отпустил начальника службы безопасности и покинул кабинет.
Князь поднялся со своего места и кривой походкой подошел к окну.
— Эту партию мы разыграем с успехом для себя… — Сказал он сам себе.
* * *
Санкт — Петербург, Императорский Университет.
— И в окончание лекции, дамы и господа, напоминаю всем вам, что до начала сессии остается ровно две недели. С пятого мая начнется сессия, которая продлится три недели, по итогам сессии вас всех распределят на практику, которая продлиться семьдесят дней. Не сдавшие сессию до практики не будут допущены, их практика будет отложена на двадцать дней, которые будут отведены для дополнительных занятий и пересдачи. Соответственно, времени на отдых у вас не останется. — Профессор Сергей Вениаминович Седой, полностью оправдывая свою фамилию своей седой головой, строгим взглядом обвел всю лекторию.
Часть студентов прятали глаза, когда встречались с ним взглядом, другая — смотрели прямо. Разница была в простейшей причине — лекции Седого проходили всегда последней парой, и часть студентов просто сбегала с них. А тут выяснилось, что у нашего профессора есть две привычки: первая — он собирал и проверял все конспекты студентов, вторая — он задавал по дополнительному вопросу на каждую пропущенную тему. И даже если конспект был написан, но не «бился» по датам в хронологии студента, то он также «гонял» по этим темам.
И все вдруг осознали объем возможных проблем — за год можно было многое пропустить, а чтобы привести все в порядок требовалось переписать все конспекты за год. А это был огромный объем работы, ведь, остальные предметы тоже никто не отменял…
А я сидел и размышлял о прошедшем учебном годе. Как-то так интересно получилось, что ни с кем из своей учебной группы я так и не сошелся в общении, дружил только с Сашей, постоянно работал и тренировался. По сути, этот год я провел практически затворнической жизнью. И все это было вызвано лишь одной целью — иметь возможность жить ту жизнь, которую я сам выберу. Все-таки опыт прошлой жизни отпечатался на мне очень сильно…
Тут я заметил, что народ начал покидать лекторий, а преподавателя уже и след простыл.
Я тоже собрался и пошел на выход. Лекций на сегодня больше не было, и можно было отправляться домой до вечера. Я решил пройтись, и спокойно побрел по Университетской набережной в сторону дома, продолжая размышлять.
Что мне нужно? Независимость, желательно полная, ну, или, по крайней мере, независимость в той её форме, при которой количество людей, которые могут оказать на меня какое-либо влияние, будет просто минимальным. А для этого нужно быстро подниматься в карьерной лестнице, чтобы обрести власть, а также получить дополнительный доход, по возможности, построить полноценный бизнес, который будет расти и развиваться самостоятельно, даже когда я сам не смогу участвовать в его развитии. При этом, нужно зайти в ту нишу, к которой не имеют отношения ни один из княжеских или боярских родов, чтобы не иметь конкурентов. И это не торговля, не строительство, и не медицина. Да, я могу совершить некоторые прорывы в медицине, потому что знаю о тех её аспектах и возможностях, которые не известны пока в этом мире. Но это будут лишь крошки со стола, большую часть все равно заберут «киты» бизнеса, потому что без их согласия на рынок ничего нового не войдет…
И тут я увидел интересное объявление на доске рядом с трамвайной остановкой.
'НОВОЕ СЛОВО В ОБЩЕНИИ! ВСЕМИРНАЯ ПАУТИНА! ПОСЕТИТЕ НАШУ ПРЕЗЕНТАЦИЮ! СТОИМОСТЬ БИЛЕТА ВСЕГО ДВА СЕРЕБРЯНЫХ РУБЛЯ! СЕГОДНЯШНИЙ ВКЛАД В НАШЕ ДЕЛО В БУДУЩЕМ ПОЗВОЛИТ ВАМ УЖЕ ЗАВТРА ОБЩАТЬСЯ БЕЗ ОГРАНИЧЕНИЙ ПО ВРЕМЕНИ И РАССТОЯНИЮ!
— Неужели они говорят об интернете⁈ — С удивлением сказал я сам.
Это мог быть самый настоящий прорыв, если Паутина хоть немного похожа на мой старый интернет. Я оторвал кусочек объявления с адресом и временем презентации и отправился дальше.
Но далеко отойти мне не дали. Рядом со мной остановилась типичная черная Волга, которая выпускалась и в этом мире, из которой вылезли двое типичных «пиджаков».
— Волков Матвей Александрович? — Обратился один из них ко мне.
— Да, с кем имею удовольствие вести беседу? — Ответил я, внутренне напрягаясь и готовясь вступить в схватку.
— Титулярный советник Погребняк Андрей Вячеславович, мой коллега — титулярный советник Луговской Максим Анатольевич. Прошу вас проехать с нами для дачи показаний. — Ответил первый говоривший.
Таких товарищей называли «титуляшками». Вечные титулярные советники. Они редко поднимались по служебной лестнице дальше, если не имели влиятельных родственников или покровителей. Их чин соответствовал званию капитана, а, с учетом их фамилий, у них оставалось всего два варианта — либо вечно бегать «на земле» и ждать громкого дела, которые они смогут раскрыть, либо «лечь» под какой-то из высоких родов. И чуйка моя просто кричала о том, что эти двое уже «легли» под один княжеский род…
— По какому вопросу вам потребовалась консультация простого студента, господа? — Максимально искренне удивился я.
— Нам не нужна ваша консультация, Матвей Александрович. В наше управление поступила жалоба от одного из наблюдателей вашей дуэли с княжичем Юсуповым. В жалобе сказано, что вы, возможно, использовали в дуэли артефакт, который ранее не был указан с вашей стороны как инструмент, применяемый в бою. Мы должны взять ваши показания по данному вопросу.
— При мне не было никаких артефактов, а клинки являются простым оружием, которое я так и не пустил в ход. — Ответил я.
— Прошу вас нас простить, но в данной форме ваши показания не могут быть приняты, у всего есть определенная форма, и мы должны следовать согласно букве законов Российской Империи. Поэтому прошу проследовать вместе с нами.
— Я могу получить повестку о вызове меня в полицейское управление столицы? — Решил я себя обезопасить.
Эти двое переглянулись, и Луговской, так и не сказав ни слова, вытащил из кармана конверт и передал мне.
Я раскрыл конверт и достал сложенный в двое листок.
«Настоящимъ извещаем, что дворянскому недорослю Волкову Матвею Александровичу следует прибыть в Левобережное Невское столичное управление полиции по городу Санкт-Петербургу, отдел № 3, с целью дачи показаний по поступившей жалобе о событиях, произошедших двадцать восьмого марта сего года на территории Императорской Арены. Волковъ М. А. обязан прибыть не позднее двадцатого апреля…»
Да, повестка была составлена с хитростью. Двадцатое апреля —
