эта компания отмажется в полном составе и даже штрафа себе не заработает.
Антон Сергеевич тоже не обошел вниманием отсутствие Бабушкина, отпустив по этому поводу пару колких замечаний и напомнив, что такой подход к делу с каждым разом лишает нас шансов стать хорошими профессиональными спортсменами.
— Так что, пока не поздно, — завершил тренер свою воспитательную речь, — советую каждому крепко подумать и сделать свой окончательный выбор. Или «я живу, как хочу, со всеми удовольствиями и развлечениями, но забываю при этом о профессиональном спорте», или «я сознательно ограничиваю себя в доступных радостях, зато становлюсь гордостью Динамо и страны». Совмещать не получится, и если кто-то сейчас думает иначе, то пусть подумает и о том, что ресурсы организма не безграничны. И разбазаривать их в пустоту — большая глупость.
Я опять подумал: интересно, что бы сказал Григорий Семёнович, и почему мы его пока на тренировках не видим? Впрочем, меня-то уговаривать было не надо — такой выбор передо мной и изначально-то не стоял, а уж после опыта вчерашнего вечера я только сильнее в нем укрепился. Даже после такой незначительной поблажки — и то, наверное, восстанавливаться придется пару дней. Что уж говорить о чем-то большем. Нет, всё серьёзно, ставки слишком весомы.
Тренировка подходила к концу, и я уже с нетерпением поглядывал на входную дверь, дожидаясь момента, когда можно будет принять душ, переодеться и ехать на встречу с Ленкой. Нужно было обозначить ей свой выбор раз и навсегда.
— А еще у меня для вас есть новость — надеюсь, приятная, — неожиданно продолжил Антон Сергеевич. Все удивленно уставились на него. Какие еще могли быть новости?
— Что, в рацион все-таки добавят черную икру? — сострил неугомонный Шпала.
— Ты еще осетрину себе потребуй, — по-доброму подколол его Антон Сергеевич, и все сдержанно захихикали. — Нет, новость заключается не в этом. — Он помолчал, торжественно оглядев нас, и выдал: — Григорий Семенович возвращается к работе и с завтрашнего дня приступает к исполнению своих обязанностей!
Ну, вот и отлично. Я почувствовал, как, побеждая застывшую усталую мину, по лицу разливается улыбка. Динамовцы одобрительно загудели. «Григорий Семеныч — нормальный мужик!», «Ну наконец-то, я уж думал, и не дождемся!». Пока остальные обменивались впечатлениями от услышанного, я потихоньку вышел из зала и направился в душевую. Мысли о предстоящей встрече не давали мне покоя.
Обед в столовой я проглотил, даже не заметив, чем нас сегодня, собственно, кормили. Но, проходя мимо вахтерши, я вдруг услышал:
— Миша? Задержись-ка на секунду! — с этими словами тетя Лида стала рыться в наваленных на ее столах записках и письмах, которые через нее передавались всем обитателям общаги.
Я удивленно подошел к ней — что ей может быть нужно от меня-то? Мы даже не общались никогда особо — так, «здрасте –здрасте», разве что по делу что-нибудь. Тем временем тетя Лида выудила из груды бумажек запечатанный конверт, перечитала имя адресата и протянула его мне со словами:
— На вот, тебе письмо! По-моему, от девушки! — с хитрой улыбочкой добавила она. — Видишь, совсем недавно приехал, а у тебя уже поклонницы появились!
«Мне? Письмо? От какой еще девушки⁇ Какие поклонницы? Неужели Ленка не ограничилась запиской?» — подумал я, но, взглянув на конверт, изумился еще сильнее. В поле «отправитель» значилась некая Яна. Что за Яна, какая еще Яна?
Наспех поблагодарив вахтершу и пробежав по лестнице в свою комнату, я перебирал в голове девчонок, которых я успел увидеть за время этой новой жизни, и вдруг вспомнил. Яна — это же та девочка, которая строила мне глазки в лагере! Ну точно, как я мог забыть! А ведь действительно забыл — с такой круговертью событий не то что девчонку — родственников забудешь.
В номере, в котором, по счастью, в это время никого не было, я распечатал конверт и углубился в чтение. Яна писала, что сейчас живет в Москве и что мне нужно срочно с ней связаться. К небольшому письму прилагался номер домашнего телефона. Хм. Это что еще за шуточки? С ней-то мне зачем связываться? Если она просто хотела меня увидеть — так бы и написала. Скучаю, мол, давай встретимся, если ты не против. А здесь — «срочно», «нужно»… Может, у нее что-то случилось? Но опять же, я-то здесь при чем? У нее наверняка есть к кому обратиться в случае чего.
Ладно. Чего тут из пустого в порожнее переливать да варианты придумывать. Позвоню ей и все выясню. Я по-быстрому переоделся, причесался и, придирчиво взглянув на себя в зеркало — все-таки на встречу с девушкой иду, хоть и прощаться! — вышел из комнаты, взяв с собой письмо с телефонным номером.
— Теть Лид, можно позвонить? — спросил я больше для проформы, берясь за телефонную трубку.
— А чего ж нельзя-то, милок, звони, коли надо! Письмо-то, небось, не просто так пришло, — улыбнулась вахтерша.
Я кивнул и набрал номер.
— Ой, я так рада тебя слышать! — защебетала Яна в телефонной трубке, когда я набрал ее номер и назвал себя. — Как ты, как у тебя дела, освоился в Москве-то?
Так. Вот эти бессмысленные и бесконечные разговоры ни о чем в мои планы не входили. Уж по крайней мере, не сегодня — это точно.
— Ян, ты что хотела-то? — по-деловому спросил я. — Ты написала, что мне нужно с тобой срочно связаться. Что-то случилось?
— Не то чтобы случилось… — голос Яны сразу стал серьезным. — В общем, у меня просто есть кое-какая информация для тебя. Очень важная.
Это ещё что за новости. Я думал, может, её спасать надо, а тут что?
— Ну так говори.
Еще чуть-чуть, и я начну нервничать от нетерпения. Такие многослойные словесные прелюдии я жутко не любил. Если есть что сказать — говори сразу и не трать время, а нет — тогда зачем вообще эту кашу заваривать?
— У меня со временем сегодня туго, а телефон общий, я не могу его долго занимать, — обозначил я.
— Понимаешь, это не телефонный разговор, — Яна явно замялась, — я не могу это сообщить по телефону. Мы можем встретиться?
Ах ты черт! Еще этого мне не хватало. Я вскинул руку и посмотрел на часы. С Ленкой я встречался в четыре, сейчас было полтретьего, на дорогу — минут сорок. В принципе, небольшой запас времени у меня
