Потом пыльная куча зашевелилась, Илья поднялся на карачки... встал... и набыченно похромал в нашу сторону:
– Слышь, ты, мало́й! Ты чего сделал? Ты зачем мне булаву сломал?! Это ж фамильная вещь! Стоит, лыбится! Как чинить теперь?!
Кузя носком туфли пошевелил валяющийся под ногами обломыш:
– М-да... незадача вышла. Хрен её теперь склеишь. Что – прям древняя?
В голосе Ильи задрожала обида:
– Пра-пра-прадедова... И ещё пра и пра... Я ж её со стены над камином снял. Прадед ей, говорят, боевых бронированных мамутов останавливал... А ты?! Что я отцу скажу?
Вблизи, да освободившись от своего уродливого навершия, булава показалась мне странно знакомой.
– Погоди-ка, – перебил я. – Дай сюда, посмотрю.
Илья угрюмо протянул мне реликвию.
– Ух, ты какая тяжелая... – я внутренним взором осмотрел оружие. Мать твою! Да это же я делал! – Ёшки-матрёшки, а вы зачем клюкой дерётесь?
– Какой клюкой?
– Ну, хочешь – посохом назови. Это ж какой древности вещь!
– Триста лет! – с гордостью сказал Илья.
– Чего ты городишь! Восемьсот пятьдесят! – округлю, чтоб не придирались к точности. – Это первого Ильи Муромца энергоприёмник!
– Ты гонишь, что ли? – пробормотал Илья, обратно принимая артефакт.
Я покосился на Кузьму. Кого гоню?
«Ну, это типа сочиняешь или придуриваешься», – он неопределённо пошевелил пальцами. Ага.
– Слуш, Илюха, – я заговорил потише, – я древний архив нашёл. Первого Пожарского, смекаешь?
– Ну? – не вполне понял он.
– Этот приёмник он делал. Дата есть и рисунок, и узор я узнал.
– Ни хер-р-р-ас-с-се!
– Это ж мощнейший артефакт, только в пару ему ещё чоботы железные должны идти, типа ботинок, соображаешь? Ничего такого в семейном склепе не видал?
– Кажись, было чё-то...
– Поищи. Если найдёшь – считай, жар-птицу за хвост поймал. С парой бот и этим посохом ты сразу уровней на сорок поднимешься минимум. В момент! А будешь постоянно с ними ходить – ещё подрастать станешь.
– Одновременно усилин и ускоритель роста? – неожиданно бодро сообразил Илья.
– Вот именно! И запретить их использование тебе никто не сможет – это ж фамильный артефакт! А эту шлоету мы отколупаем, вернём приёмник к первоначальному виду. Ну-ка, Кузьма, давай!
Кузя принял булаву и довольно бодро ободрал с неё позднейшие наслоения.
– Ребята! – крикнули от входа. – Вы закончили? Можно нам зайти?
Я посмотрел на Илью:
– Ничья и мир?
– Мир! – согласился он. – Лишь бы меня батя не прибил.
– Найдёшь чоботы – он и не сможет. Да и поверит сразу.
– А верно! – Илья приободрился. – Ну чё, пошли отметим такое дело?
Я посмотрел на него, на Кузю:
– А, пошли!
И пошли мы на большую открытую веранду под названием «Ночи Вероны». И Кузя всех перепил, потому что никто не догадался предложить ему лечилок, а от вина он только весёлым сделался и анекдоты начал травить, так что все лежали. А потом всех по такси раскладывал и по домам отправлял.
Пахом переживал и даже паниковал, хотел мне нагоняй устроить, но я успешно прикинулся спящим и счастливо избежал разноса.
19. УДИВИТЕЛЬНОЕ
ЧТОБЫ БОРОТЬСЯ, НУЖНЫ ДВОЕ
Сёстры Дайго
– Вот тебе и ответ! Князь Пожарский не брезгует есть и общаться со своим телохранителем, потому что тот – его младший брат!
– Он не сказал «брат», – дотошно поправила Сатоми. – Он просто сказал «мой младший».
– Ну и что! Пусть не брат, другой младший родственник! Пусть, – Момоко слегка запнулась, – пусть даже бастард. Князь может ввести его в род. У них хорошие отношения.
– Да, это возможно... – вынужденно согласилась Сатоми. – Мы можем чего-то не знать. Каких-то... особых условий?
– И, тем не менее, на него стоит обратить внимание!
– Только как на способ приблизиться к самому князю, – Сатоми жёстко посмотрела на сестру. – И не делай такое лицо, как будто я подкладываю тебе в постель жабу. Он хорош.
Момоко покачала головой и вынужденно согласилась:
– Да, он хорош. Он... возбуждает. И... он такой высокий, – она хихикнула: – Я надеюсь, он пропорционально развит, – Момоко прошлась по комнате, покачивая бёдрами, и остановилась у окна. – Но вокруг столько интересных мужчин...
– Не накручивай себя, а то сорвёшься. И князь будет думать, что ты косё бэндзё*, и не захочет тебя. Будешь локти кусать.
*«общественная уборная» (яп.),в переносном смысле –«общедоступная девица».
– А..! Это сводит меня с ума! Взять хотя бы этого младшего братца. Почему мы сразу на него не посмотрели? Ты видела его значения? Я не поверила глазам, разве такое бывает?!
– Глупый вопрос, Момоко. «Почему»! Тебе же не приходит в голову оценивать магический потенциал собак и кошек? Мы же думали, что он просто телохранитель.
– Да я и сама понимаю. Это просто досада! И он тоже симпатичный, а?
– Нет! – Сатоми резко сложила указательные пальцы крестиком. – У него очень странная и очень статичная аура. Твоей целью останется князь.
СЛУХАМИ ЗЕМЛЯ ПОЛНИТСЯ
Слухи, начавшие распространяться в середине дня, к вечеру получили новую пищу. Итак, молодой князь Пожарский за день дважды отметился в поединках – в лучших традициях авантюрно-приключенческих романов прошлого века. Настороженная после вчерашнего покушения столица не сразу готова была принять новость:
– Вы всерьёз хотите обсудить студенческую дуэль? Прошу вас! Это же смешно!
– Смешно?! А вас не смущает, что речь идёт о том мальчишке Пожарских, которого все признали магически абсолютно неспособным и неизлечимым?
– И где он смог найти такого же бессильного? Или они там на кулачках дрались?
– Соперником был один из ведущих молодых преподавателей, на церемонии посвящения в студенты ему собирались торжественно вручить диплом магистра. Предполагали, что это сделает сама почётный ректор.
Обязательный долгий взгляд.
– И как же... Пожарскому это удалось?
– Говорят, немаловажную роль сыграл меч.
– Тот меч из анекдотической истории с Салтыковыми?
– Именно.
– Любопытно-любопытно... И что, вы говорите, его тут же ещё раз вызвали?
– Спустя
