нашим суденышком, словно сапог над жуком. — Это еще кто?
— Тот, кого я надеялся никогда не увидеть.
— Значит, имеешь понятие о нашем враге?
— По слухам.
— Они атакуют нас или как?..
Очередной толчок, подчеркнутый неожиданно завывшей тревогой — еще более мощной, — послужил лучшим ответом. Невольно вжав шею в плечи, как если бы ожидая удара по голове, я расслышала странный шум — довольно подозрительное замечание, соглашусь, но его эхо доносилось откуда-то издалека.
— Ты чувствуешь? — Спросила я.
— Нет, — жестко сообщил Хеймдал. — Я вижу. Они прорвались.
Сорвав с пояса меч, мужчина освободил его от ножен, и люди расступились перед ним, как перед обжигающей волной магмы.
— Они прорываются с двух сторон, — подметила я, — с верхней и нижней палуб, и Тор с Локи там… разделились. Но Локи с кем-то сильным… та женщина.
— Валькирия.
От упоминания валькирии меня будто ударило током — перед глазами вспыхнул образ высокой женщины с тяжелыми медными волосами и накидкой из соколиных перьев. Фрейя. Мама…
— Где они? — Нетерпеливо уточнил Хеймдал.
— Она с Локи на нижней палубе, Тор пошел на верхнюю.
— Тогда я помогу Тору, а ты помоги людям эвакуироваться. Дальше по коридору, — указал он на широкий проход, — будет отсек со спасательными капсулами. Хватит не на всех, — уже тише добавил мужчина, — первыми дети и женщины.
— Поняла… — несколько растерянно отметила я, — а у тебя… случаем нет никакого оружия?
— У тебя есть он, — с хитрой ухмылкой добавил Хеймдал, уколов Фенрира прожигающим взглядом янтарных глаз. — Я вижу все, не забывай.
Еще бы. Здесь есть хоть кто-то, для кого я оставалась загадкой? Ах да, я сама.
— Внимание! — Отвернувшись от мужчины, помчавшегося навстречу битве, я направилась к спасительному коридору. Помня, что творит шанс на спасение с перепуганными людьми, я постаралась снизить до минимума панику в их душах. Голова закружилась, но это ничто. — Первыми идут женщины и дети. Мы направляемся к спасательным капсулам. Идем быстро, но не толкаемся. Все успеют выбраться, я об этом позабочусь.
Ложь легко слетала с языка, как заученное стихотворение, или же привычка. В Щ.И.Т-е учили тактике обмана, управлять голосом, и поначалу применять на практике приобретенные знания мешала совесть. Потом стало легче, а сейчас…
— Вперед!
Повторять дважды не пришлось, люди хлынули в коридор быстрым ручьем, едва не снося меня с ног — я ощущала себя наездником, едва удерживающим за вожжи безумных скакунов.
Корабль трещал по швам, его разрывал на части не только людской страх, но и вспыхивающие очаги сражений. Один за другим, по всем уровням — словно болезнь, атакующая клетки живого организма. Узкий коридор отсека со спасательными капсулами едва выдерживал натиск толпы, люди в ужасе стремились покинуть идущий ко дну корабль, и мне с трудом удавалось воззвать к совести у мужчин — многие отталкивали женщин и детей, стремясь к свободе.
Проглатывая по четыре человека, капсулы с шипением освобождались от стыковочных захватов и устремлялись по тоннелям к бесконечному космосу. Пришлось залезть на тонкие перила и осматривать беженцев сверху, чтобы удерживать ситуацию под относительным контролем; Фенрир сидел рядом.
Корабль тряхнуло, я едва не слетела вниз, но удержалась за тонкую перегородку стен и прислушалась. В корабль будто вонзили шприц с ядреной кислотой, которая принялась с невероятной скоростью распространяться по палубам. Энергия чужеродных душ бурлила у меня над головой, возможно, двумя уровнями выше. Это не к добру.
Людей стало меньше, человек пятнадцать взбирались на второй уровень к ряду капсул. Всем не удастся выбраться, говорил Хеймдалл, но передо мной предстала иная картина — осталось чуть меньше трети спасательных шлюпок: либо страж радужного моста ошибся, либо половина асгардцев осталась на корабле. Второй вариант определенно подходил под описание ситуации, я ощущала бесконечный хаос и панику на палубах вокруг, огоньки жизни угасали секунда за секундой.
Металлический грохот прозвучал под потолком, вынудив людей воскликнуть и припасть к полу. Я едва удержалась на тонких перилах, оцарапав руку о края дырочек на стене, и тем не менее удержалась. Затаила дыхание и в напряжении прислушалась к дребезжащим трубам.
Секундное затишье, длящееся целую вечность, оборвалось грохотом, когда из вентиляционной шахты вылетело существо. Люди с криками бросились к капсулам, пока я отчаянно боролась с мыслью: как такая огромная тварь поместилась в вентиляционном проходе. Под два метра роста, с широкими плечам и четырьмя верхними конечностями.
Меня одолел шок, ноги задрожали, и я едва не потеряла равновесие, однако в чувство меня привел Фенрир. Не лучшим образом.
— Фен… стой, глупая псина!
Но «глупая псина» и не думала меня слушать, с рыком помчавшись на монстра. Я не успела удержать волка, и в ужасе наблюдала, как он бежит на противника в тщетных попытках одержать победу. Он чертов адский пес, но не с золотым же ошейником, сдерживающим его мощь! Да и если бы удалось снять артефакт, у Фенрира не было бы пространства для маневра, он занял бы треть или четверть этого помещения.
С грозным рыком волк набросился на монстра, вцепившись ему в руку острыми клыками. Пришелец взвыл, но одним резким движением отбросил Фенрира к стене, как баскетбольный мяч. Удар был такой сильный, что у меня невольно вырвался всхлип, я закрыла рот рукой и в ужасе наблюдала за картиной.
Я не понимала, почему мне было настолько страшно. Слабость тела можно списать на сон длинною в шесть лет, однако он должен был укрепить мою психику, придать уверенность, восстановить, а не сделать уязвимой. Я не восстановила мощь способностей Сигюн, — они словно иссякали час за часом, — и не чувствовала себя такой же сильной и быстрой, как Астрид. Я не бог и не агент Щ.И.Т-а… так кто же я теперь?
— Эй! — Закричала я, отвлекая монстра от волка и последней группы людей, забивающейся в спасательную капсулу. — Да, ты, сучка страшная, сюда!
Спрыгнув с перил, я принялась медленно отступать к выходу, продолжая махать руками. Инопланетное существо озлобленно зарычало, двинувшись на меня горой мышц и злости.
Собрав все оставшиеся силы, я впилась невидимыми пальцами в его душу и едва не закричала от боли — меня обожгло переполняемой животной яростью. Это было все равно, что хватать голыми руками раскаленную сковороду. Мне стоило бросить затею, бежать прочь и не оглядываться, надеяться, что тело окажется крепче духа. Но я не могла, продолжала бороться, хотя понимала — мне не справиться. Почему мне не справиться? Почему я оказалась не в силах побороть одно создание, когда по пробуждении остановила целую толпу?
— Пригнись!
Отреагировала я запоздало, подумав, что оклик раздался у меня в
