обрастать белым снегом, но в столь унылую погоду, когда небо было затянуто, а тучи черны как тьма, выглядел весьма печально, а чёрные костяки деревьев, навивали лишь дурную атмосферу всему отряду.
Но всё изменилось, когда группа во второй половине дня добралась до посёлка Габуши. Безусловно, данное селение не отличалось от множества других, подобных ему. Как и большинство придорожных посёлков центрального тракта, выросших вокруг постоялого двора, его населяли люди невысокого достатка. По улице, ведущей к постоялому двору, можно было увидеть закутавшуюся в какие-то рваные обноски детвору, которая с приоткрытыми ртами глазела на въехавший отряд. Несколько женщин, шествующих с коромыслами к ближайшему колодцу. А также зачуханного мужичка, во взгляде которого жизни было меньше чем в глазах у Широ, тот тихо притулившись возле покошенной воротины с опаской поглядывал на вновь приехавших. И весь этот люд на фоне, кривеньких, косеньких срубов, с полузавалившимися заборами, сделанными из того, что было под рукой, не вызывал особой радости и счастья.
Но, не смотря на всю унылость картины, Григорию и его спутникам было отрадно въехать в него. Ведь впереди их ждал тёплый и достаточно вкусный обед, а также, хоть и плохенькие, но вполне вменяемые комнаты для постоя. Всё это не могло не радовать утомленных дорогой путников. И хоть радость эта теплилась лишь в глубине их сердец и пока не смела выбираться наружу, но она имела место быть.
Обед, который группа заказала сразу по приезду, прошёл в относительной тишине. Большая часть отряда предпочла молча поесть и отправиться по своим комнатам отдыхать. В данном случае Гриша не был исключением, за одним только «но», придя в свою комнату, он весь остаток дня посвятил изучению афнийского. В этом направлении у него уже был серьёзный прогресс, и он надеялся до приезда в Зорган значительно повысить познания в этом языке.
В свою очередь Нарли, которая как уже повелось, делила с ним одну комнату, до вечера медитировала вперемешку с чтением Введения в магию Ардаса Хеонского, которую Григорий носил в одной из своих «безразмерных» сумок для книг. Самому парню эта книга была уже не нужна, но Ягалье её было рановато изучить, поэтому он специально возил её для Нарли, которая понемногу начала осваивать магию по ней.
Вечер того же дня начался ужином, который по началу проходил достаточно тихо. Но когда народ немного утолил свой не особо буйный голод, это послужило командой к началу разговоров. Причём одной из первых заговорила Лайла, в этот раз она сидела напротив Гриши, так как места возле него заняли Нарли и Габриэлла. — Господин Григорий, прошу меня простить за моё любопытство, но какие вам нравятся девушки? — Игриво спросила графиня, хитро глядя на него.
В этот момент Гриша как раз жевал, и вопрос застал его совсем врасплох. Собственно, он никогда особо не задумывался, какие девушки ему нравятся. Пока он жил в своём родном Краснодаре, он просто жил и не придавал особого внимания отношениям. Они у него были и этого ему хватало. В этом же мире, ему и вовсе было некогда думать о противоположном поле. На первом месте стояло выживание, на втором найти способ вернуться обратно, а размышления о девушках, как-то откладывались на потом, причём, совсем потом.
Но услышав этот вопрос сейчас, Григорий немного задумался над ответом на него. Не спеша дожевав кусок мяса, который был у него во рту и запив его добрым глотком пива, он не найдя конкретного ответа, сказал, — как и всем, хорошие и красивые.
Лайла мило улыбнулась на это и, положив подбородок на переплетенные между собой пальцы, глядя Грише в глаза, спросила, — а я подхожу под эти критерии?
— И чего она пытается добиться? — Озадаченно подумал Григорий в ответ. Он понимал, что графиня откровенно клеится к нему, но с другой стороны сейчас ему были совершенно не нужны отношения с последствиями. Тем более такими, какие обещались, возжелай он продолжить начатое Лайлой. С другой стороны, мужская природа в этот момент тоже давала о себе знать. Одно дело, когда тебе некогда думать о противоположном поле и вполне хватает иногда заглянуть в заведения соответствующего характера и совершенно другое дело, когда женщины начинают навязывать совершенно ненужные мысли.
— Как знать госпожа Лайла, я вас слишком плохо знаю, — стараясь высказаться максимально уклончиво, произнёс Гриша. При этом он заметил, что большая часть разговоров за столом приутихла, и большинство теперь следили за их беседой.
— Так в чём проблема? Кто мешает нам узнать друг друга поближе? — Всё также немного лукаво, с хитринкой во взгляде, промурлыкала графиня.
— Лайла! Ты слишком увлеклась! — Грубо одёрнула её Флора, которой, видимо, надоел весь этот спектакль.
Графиня, тут же чуть встрепенувшись и выпрямившись по струнке, протараторила, — прошу прощения ваше высочество. — На что Григорий с облегчением уже было подумал:
— Хорошо то, что хорошо заканчивается.
Но не тут-то было, Габриэлла, сидевшая рядом с ним, воспользовавшись нейтрализацией гипотетической конкурентки, спросила, — господин Григорий, а я подхожу под эти ваши критерии?
— Блин, из полымя да в пламя! — Недовольно подумал Гриша. — И что они пристали ко мне? — Подумал он следом, и чуть улыбнувшись, ответил, — ваше высочество, вы, безусловно, прекрасны как девушка и великолепны как будущая жена. Причём настолько, что столь посредственный барон как я, даже внимания вашего не заслуживает.
Ответив, Григорий встал и, поклонившись всем, направился в комнату к себе. Его не сильно утомил этот разговор, просто ему совершенно не хотелось его продолжения, которое обещало быть, если бы он остался.
— Надо будет сходить в бордель, — подумал Гриша, прям как есть, рухнув на свою кровать и закрыв глаза. В тоже время Нарли, скромно присев напротив, глядя на него с любопытством, подумала:
— Интересно, а я ему нравлюсь? — Рагарка постеснялась задать этот вопрос вслух, отчего-то считая, что недостаточно хороша для господина. Но в тоже время в её голове проскользнула, и начала укореняться, другая мысль, — на каком основании Лайла и Габриэлла, считают себя достойными быть рядом с господином?
Глава 18
Странный барон
Последующие дни пути не особо отличались от первых. Единственное, погодка стала немного получше. Уже на третий день не было ветра, а на четвёртый показалось солнышко, которое без исключения всем в отряде приподняло настроение. А единственным, что намекало Грише на прохладную погодку, был пар изо рта
