налил. Славик сделал глоток, задумался на секунду, поставил стакан и сказал:
– Хорошее пиво. Сейчас вернусь.
Он вышел из кабинета. Вернулся Гращенко через десять минут. Глаза его подозрительно блестели. Славик залпом осушил стакан и заплетающимся языком произнес:
– Спасибо за пиво. Я пошел.
Нетвердой походкой Гращенко вышел из кабинета и медленно закрыл за собой дверь.
– Ох, и развезло же его, – сказал Яреев.
– Ты бы сожрал какую-нибудь таблетку, и тебе б не хуже стало, – заметил Клейман.
– А что? Сплошная экономия. Не надо пива много покупать, – добавил Поваров.
Темой обсуждения в эту ночь являлась бесподобная инициатива президента о переименовании милиции в полицию. Дискуссия была достаточно бурной, но в итоге мнения сводились к одному общему знаменателю – ничего хорошего из этой реформы не получится.
Кривцов говорил:
– От перемены мест слагаемых сумма не меняется. Уже переименовывали ГАИ в ГИБДД. Что изменилось? Ничего. В России всегда так. Вон, в Адыгее переименовали аул Ноябрьский. Теперь он называется Тахтахаблем. И что? Опять-таки – ничего. Те же индюки и помидоры в огородах. Колхоз – колхозом… Так и с полицией будет. Пустая трата государственных денег. Замена бланков, печатей, вывесок, форменной одежды и так далее. Ну, поднимут зарплату до тридцати тысяч. Так за несколько последующих лет этот тридцатник будет стоить не дороже нынешних десяти. Инфляция в стране бешеная. Квартиры будут давать? Как же! С разбегу!
Яреев хлебнул пива и сказал:
– Это все ерунда. У нас в стране деньги постоянно вылетают в какое-нибудь дырявое дупло. Никого этим не удивишь. Все к этому привыкли и всем на это наплевать. Ты лучше скажи, где столько честных полицаев взять? В инкубаторе вырастить? А даже если и так. Где взять честных начальников? Нынешние руководители и честных сделают нечестными в пять минут.
Клейман перебил:
– Если бы мне платили тысяч сорок, я бы всех этих царей послал подальше.
– Не пори чушь! – разозлился Яреев. – За сорок тысяч ты бы воевал с кончеными водителями, бегал по судам и прокуратурам с утра до вечера, ходил строевым шагом и не ковырял в носу на перекрестке? За эти же деньги можно ничего этого не делать, работая в мэрии или краевой администрации каким-нибудь ведущим специалистом! У них зарплаты такие, плюс премии всякие. И не надо с оружием ходить, мерзнуть и тому подобное. Не обидно?
Он закурил сигарету и, успокоившись, продолжил:
– Эта реформа может иметь смысл только в том случае, когда не будет половинчатой. Если не изменить законы, если не привести их в соответствие с планируемыми новшествами, полицейский останется тем же бесправным ментом, о которого любая сволочь сможет так же вытирать ноги и ничего ей за это не будет. Плюс неотвратимость наказания, которой пока нет…
– Все это слишком далекие темы, – перебил Поваров, – а вот как быть с сокращениями?
– Как-как, – Кривцов рассмеялся. – Повыгоняют тех, кто действительно работает. Землю топчет. А те, кто сидят в штабах, так и будут сидеть дальше, зарывшись в кучу отчетов и справок. Кстати, такие как Царь еще и денег срубят на этом сокращении. Вот увидите.
– Кто же тогда работать будет? Дорожки оформлять, регулировать?
– Оставят минимум, растыкают по одному и борись с преступностью, как хочешь…
Ленька Кривцов был довольно интересной личностью. Небольшого роста, худой подобно штакетине от забора, с тонкими аристократическими ручками, чернявый, весь в шерсти как павиан. Лицо имел смуглое, удлиненное, с маленькими глазами навыкате. Таких на Руси в прежние времена называли греческими маслеными рожами.
Мозгами был не обижен. Увлекался Ленька военной историей. Причем упор делал на изучении той части дела, которая лежала в плоскости штабистской деятельности. Он знал, чем питались воины Ганнибала, каким образом транспортировались осадные орудия у китайцев, как проходили профессиональную подготовку солдаты немецкой дивизии «Гросс Германия» и кучу другой, никому в милиции (да и в полиции тоже) не нужной информации. С чувством юмора дружил.
После армии Кривцову захотелось поработать в милиции, где давали в то волшебное время квартиры. И вот он оказался сержантом в должности младшего оперуполномоченного УВД города, где принялся ловить преступников. От работы не отлынивал, сутками пропадал в каких-то засадах и допросах, где помогал более опытным сотрудникам зажимать пальцы рук подозреваемых в дверных косяках, и лупить несчастных жуликов по головам толстенным томом уголовного кодекса. Но квартиру так и не получил, потому что неправедное социалистическое время закончилось, а при наступившем капиталистическом рядовым милиционерам вместо жилья полагалось сосать грошовый сизый леденец.
В этот период существовал в полку ДПС взвод под номером шесть. Сие небольшое подразделение было отдано в распоряжение начальника уголовного розыска города. Инспекторы оказывали операм практическую помощь, то есть возили их на задержания и операции. В свободное время свистели по своей линии. Нарушителей с них никто не требовал, а преступления они раскрывали в достаточном количестве, благо опера им в этом помогали. Короче, не жизнь – а малина.
Ленька понял, что нужно менять поле деятельности и перевелся в этот взвод. Впоследствии, когда сию вольницу упразднили за ненадобностью, инспекторов разбросали по другим подразделениям и Кривцов попал в подчинение к Царю. Ленька быстро понял, кого собой представляет этот руководитель и принялся с энтузиазмом отклюживать деньги. Результат – лучший царский друг. Недолго, правда.
В июле 2006-го года в патрульный автомобиль Кривцова со встречного направления врезался старый «Мерседес» с пьяным «в дым» водителем за рулем. Удар пришелся в среднюю стойку и Ленька, будучи водителем, получил переломы таза, ноги, руки и чего-то там еще. Клейман с Яреевым с трудом вытащили его из хлама, в который превратилась машина. Потом врачи никак не могли вычислить, куда у пострадавшего инспектора уходит кровь. Еле обнаружили какую-то внутреннюю гематому. Двое суток он был без сознания. Влили в него черт знает сколько чужой крови и, наконец, откачали. Лечился он после этого больше года. Перенес ряд дополнительных операций. Стал весить меньше барана, но смог выйти на работу.
Все это время кафедранты-заседатели постоянно помогали его семье, сбрасываясь деньгами, и за это он питал к ним самые теплые чувства. Теперь одна нога у него стала короче другой на четыре сантиметра. Диагноз – не годен к строевой службе. Но на пенсию по инвалидности он не пошел. Вместо этого Ленька зарядил врачам денег и стал на бумаге абсолютно здоровым человеком. Только Царю он был уже не нужен. Командир роты обозвал Кривцова инвалидом и разнылся о том, что теперь Ленька автоматически пролетает мимо всяческих маршировок,
