А теперь вопрос: где все эти свиньи мылись? Учитывая всё, что я успела увидеть, понюхать и нащупать — чистыми здесь были только мои мысли, да и то с большой натяжкой.
— Этот опыт я заберу с собой в могилу. Никто и никогда не должен узнать, через что я прошла. — Собственный шёпот утонул в громком шлепке какой-то дряни, упавшей с потолка в воду. — Ну всё… СААХЕ!
Гул от поднявшегося ветра заглушил голоса ругающихся парней. Заклинание очистки было довольно слабым, учитывая масштаб работы, но оно единственное подходило для воды. Потому что избавляло ото всех органических веществ на любой поверхности.
Через пять минут напряженной борьбы с магической грязью я, наконец, смогла помыться. Сидя в подогретой воде, я вспоминала всё, через что прошла за последние несколько дней. Одни только рьярки чего стоили. А уж о последствиях встречи с Иэлем и вовсе хотелось забыть.
Но надо было отдать мне должное.
Несмотря на все каверзы и подножки судьбы я вполне успешно с ними справлялась.
Ровно до тех пор, пока в мою скромную обитель очищения не пробрался шпион.
В сверкающее от чистоты окно скромно постучался магический вестник. Бумажная птица переливалась всеми цветами радуги, поминутно раздуваясь от собственной важности. Когда стало ясно, что адресат, то есть, я, не собираюсь реагировать, она гневно заверещала и продолбила несчастное стекло острым клювом.
Честное слово, я даже среагировать не успела. Потому как выпрыгивать из воды не собиралась, а по-другому избавиться от назойливого письма не представлялось возможным. Вестники они такие… Полностью заряженные магией, они могли до четырёх суток надоедать получателю.
Птица гордо пролезла сквозь острые края стекла и двумя взмахами чуть подпорченных крыльев оказалась напротив.
Печать брызнула золотым фейерверком, едва не опалив мне волосы, и раскрылась магическим экраном, с которого на меня смотрела весьма пронырливая особа, так ненавидимая в светских кругах.
А именно, Олдей Финли Третий.
Глава известной газетёнки, печатающей исключительно скандальные вести.
Глава 23
Фин был мерзким, беспринципным, аморальным уродом, которого люто ненавидела вся аристократия. Потому что он умудрялся раскапывать все их самые постыдные тайны, не чураясь платить, воровать, и в редких случаях пытать.
Сведения, о том, что почитаемая словно живая богиня, Исида лу Саман баловалась запрещёнными веществами и предпочитала любовным утехам пытки, тоже преподнёс мне он. Естественно, за соразмерную тайне плату.
Видимо, никому во дворце и в голову не могло прийти, что наследница рода законотворцев может пользоваться услугами гильдии воров. Но, где справедливость, а где уже я…
Но речь не об этом.
Мои моральные принципы остались прежними — живым живое, а мёртвым мёртвое. Никто не должен платить за чужие грехи и никто не имеет права требовать эту плату.
На Фина я вышла не случайно. Когда прибыли первые беженцы из Азарьи мне пришлось из кожи вон лезть, чтобы об этом не прознали люди. Любой вздох в сторону правящей верхушки мог закончиться едва начавшись. Так что сотрудничество с Олдеем принесло ощутимую пользу. Я задавала вопросы, он искал ответы, а платой за моё спокойствие и не так чтобы вынужденное затворничество, стали чужие секреты.
Лучше уж у них под боком будут жить безобидные демоны, наверняка думали аристократы, чем вся империя узнает о том, что творится, ну хотя бы, в доме лу Саман.
И вот теперь этот король преступного мира смотрел на меня сквозь призрачное зеркало и ждал.
— Говори.
— Мы нашли её.
Я резко села, взбаламутив воду и ничуть не смутившись, махнула рукой.
— Где?
— На западной границе. Она живёт под вымышленным именем.
— Вот же тварь, — цыкнула я. — Удалось отследить контакты?
— Пока нет. Она тщательно за собой следит и не делает ничего лишнего.
— Демонов отстойник. Как же всё это неприятно. — Я потёрла лоб и брызнула водой на письмо. — Отвернись.
После того, как Фин закатил глаза и громко усмехнувшись встал вполоборота, я вылезла из воды и быстро вытерлась полотенцем. Благодаря величайшему изобретателю заклинания чистоты, которое так любила прислуга в знатных домах, я смогла очистить не только воду, но и всё помещение. Конечно, кое-где по углам ещё висели нити былой свинской славы, но я сделала вид, что ослепла.
Сил на новое заклинание у меня уже не было.
— Ты кого-нибудь с ней оставил?
— За кого ты меня принимаешь?! — возмутился главный вор чужих секретов. — Эту шваль обслуживают по высшему разряду.
— Только не до смерти, — попросила я.
— Обижаешь, подруга, — вновь фыркнул Фин. — Эту старуху разве что бочкой отменного яда можно на тот свет спровадить.
— Носит иллюзию?
— Ага. Выглядит как божий одуванчик. Сам не поверил. Пришлось сильнейшие артефакты потратить, чтобы до сути добраться. Её недавно кто-то славно обработал.
— Следы стихийников нашли?
— Нет. Но есть кое-что интересное. Тебе точно понравится. — Фин растянул губы в довольной улыбке. — От неё за километр несёт зверьём.
На мой немой крик, он лишь громче рассмеялся и развеял вестника. О том, что здесь только что произошло теперь могла знать только я. Ни один артефакт ни за что и никогда не засечёт его следов. Всё-таки Фин был первоклассным магом.
Вопрос, на который он в очередной раз нашёл ответ, я задала перед самым отъездом из дома.
По слухам, ходящим среди крестьян, в империи появилась ведьма. Для неискушённых магией людей даже обычный шарлатан станет благословением бога, но мы, те, кто носил в себе эфир с рождения, прекрасно знали, что ведьмы вымерли столетия назад.
А значит, проклявшая найдёныша падаль скрывалась на западе, о чём и сообщил Фин.
Осталось только дождаться отчёта Хамти и можно будет брать эту гадину.
Убедившись, что нас никто не подслушал, я собрала вещи и бодрым шагом направилась к выходу. Судя по положению солнца, Угдар охранял меня несколько часов. Кто бы мог подумать, что подогретая в бассейне вода может настолько выбить из расписания. Уже на подходе к двери я поняла, что происходит что-то странное. Там, во дворе, никто не кричал, не возмущался и не пытался пробраться внутрь.
Неужели у этого мальчишки проснулся дар дипломатии?
А. Нет.
За медленно открывшейся дверью лежали третьекурсники. Нет, они не были повержены сверхчеловеческой силой Угдара. Они просто загорали и делали ставки.
Кто-то громко гоготал, потирая руки, ведь прибыль от выигрыша сулила баснословные деньги, кто-то весело насвистывал, посекундно кивая в ответ на излишне эмоциональную часть рассказа моего спутника. А кто-то просто стоял в сторонке, отчаянно пряча берущее верх любопытство.
