Один бил другого, второй отвечал с не меньшим усердием.
И среди всего этого я. Почему-то сразу ощутила себя маленьким муравьем среди игр взрослых львов. Они обсуждали меня? Они спорили на меня? Дима знал, про мои отношения с Игорем? Ощущение предательства разлилось в груди как мазут. Мерзко, вязко, липко, удушающе.
Почему, как только я начинаю доверять кому-то, меня толкают лицом в грязь?
Не чуя под собой ног, я развернулась и побежала. Шел дождь. Или это слезы умывали мое лицо? Я знала, куда мне нужно, я знала, где мне нужно быть. Не здесь. Не видеть ничего этого, не слышать, не знать. Бежать, бежать.
Всю жизнь меня учили родители — старших почитать, детей не обижать. Друзей ценить, родных любить, чужих уважать. Осознанно я никогда не делала никому больно. Почему же больно постоянно делают мне?
Почему так больно?
Выключен телефон, автобусный билет на ближайший рейс в деревню. Татьяна Марковна, со всем этим дерьмом я не справлюсь одна.
У кого-то место души ближайший класс йоги, у кого-то Бали, для меня — это дом моей Бабушки. Даже скорее не дом, а сама бабушка.
Когда ехала в автобусе, мне было глубоко наплевать на мой внешний вид — я плакала, не замечая взглядов попутчиков, оборачивающихся на меня. Наверное, они думали, что меня кто-то умер, но разве это не так?
Здравствуйте, господа, сегодня я похоронила свою веру. Веру в людей.
Ба была на огороде, когда я зашла в калитку и подошла к ней.
Она молча притянула меня к себе и обняла.
— Пойдем в дом, деточка.
Не теряя времени, она отправила меня в ванную смывать с себя все события сегодняшнего дня, жаль изнутри помыться нельзя.
Грубая мочалка натирает мое тело до красноты, теплые вещи, которые я всегда держу здесь, чтобы не везти из города греют мое тело, но что согреет мою душу?
Бабушка на кухне жарила пирожки, аромат витал божественный. На столе ждала тарелка супа.
— Садись и ешь! — Татьяна Марковна могла бы командовать взводом.
Я принялась набивать желудок едой, особо не чувствуя ее вкуса.
— Даже спрашивать не буду — и ежу понятно, причина твоих слез — Дима.
— Он поспорил на меня.
— Мне нужно больше информации, — сощурила глаза Ба.
Я уставилась в окно, за которым ветер волновал молодую листву на деревьях. Солнце светило так ярко, так по-весеннему тепло. Но от всего этого становилось только противнее. Мне нужно было собраться с мыслями, чтобы рассказать бабушке.
— Все было хорошо, — начала я. — Нет, не так, все было отлично. А сегодня я встретила Игоря. И выяснилось, что они с Димой одноклассники. Игорь сказал Диме “значит ты завали Алину, хорошо, что мы не поспорили с тобой”, — перекривила я голос бывшего, — Дима ударил Игоря. Последнее, что я видела, убегая оттуда — это двух парней, которые поднимали пыль, катаясь по земле, и каждый пытался сильнее ударить другого.
Я шмыгнула носом и по-детски вытерла сопли рукавом. Ба никак не комментируя мой монолог, закончила жарить пирожки. Я же продолжила рассматривать, как ветер играет с листвой.
Какая в этом году красивая весна. Без дождей. Сплошное солнце и тепло. Тюльпаны отцвели, совсем скоро настанет череда пионов.
Любою эти цветы. У бабушки их много растет на территории. Обожаю этот аромат. А потом будет сессия и долгожданное лето со своим неугомонным зноем, поездками на море и арбузами.
Татьяна Марковна села напротив меня и заглянула в глаза.
— Твой Игорь — козел.
— С этим не поспоришь, — усмехнулась я.
— Так почему же ты безоговорочно веришь ему и не даешь ни минуты, чтобы объясниться Дмитрию?
Я лишь моргала и смотрела на бабушку, если честно я ожидала сострадания.
— Прибежала сюда и как страус спрятала голову в песок, — Ба покачала головой и продолжила. — Сопли распустила, сидишь тут страдаешь.
— Что же мне надо было сделать?
— Остаться, выслушать, принять взвешенное решение, как умная и взрослая девочка, какой ты и являешься.
— Ты не рада мне? — снова шмыгнув носом спросила я.
— Деточка, — мягко улыбнулась мне бабушка. — Ты — моя внучка. Заметь, любимая. Я тебе рада в любое время дня и ночи. Но пора становиться взрослой и начитать фильтровать все, что ты слышишь. А с козлами и вовсе разговаривать не стоит. Ты испугалась и на панике прибежала ко мне в надежде на защиту, и я тебе ее дам. Но ты, моя дорогая, должна успокоиться и дать шанс объясниться своему Диме.
Мне лишь оставалось молча кивать и смотреть в стол.
Я была подавлена и понимала, что бабушка права, но идти на диалог пока была не готова. Весь оставшийся день мы провели вдвоем с Ба. Я помогла ей на грядке, мы сделали вместе пирог и провели вечер пятницы за просмотром какой-то глупой мелодрамы. Воспользовавшись бабушкиным телефоном, я позвонила родителям и написала Кате, чтобы она не ждала меня сегодня домой.
Ночью сильно разболелась голова. Пережитый стресс, море слез — все это не лучшим образом влияет на сновидения. Заснула лишь под утро. Мой эмоциональны диапазон скакал от щемящего чувства тоски по Диме, до глубокой неприязни к Игорю. А еще жалость к себе — я варилась в этом, как в котле с кипятком.
Утро застало меня в довольно унылом и разбитом состоянии.
Татьяна Марковна жарила сырники и, обернувшись на меня, нахмурилась.
— Плохо спалось? — спросила она, когда я подошла ближе.
— Заметно?
— Твои вздохи слышали все соседи, — улыбнулась Ба.
— Какие планы на день? — спросила я, крадя один свежесжареный сырник, за что получила шлепок по руке.
— Возьми тарелку и садись завтракать, нечего кусочничать на ходу. У меня планы — досадить кое-что в огороде, а у тебя — привести себя в порядок и разобраться со своими отношениями.
— Да, — ответила я спустя несколько секунд. — Ты права. Но сначала я помогу тебе в огороде.
Быстрый завтрак, быстрый душ и вперед сажать и поливать.
Я как раз стояла попой кверху, засовывая очередную луковицу в землю, когда к бабушкиному дому подъехал знакомый автомобиль.
Очень вовремя. Растрепанная, не накрашенная, в грязных рукавицах и галошах я была очень рада видеть Диму.
Бабушка подошла ко мне:
— Благоверный твой приехал? Поговорите в доме. И помни — дай парню шанс. Еще ни разу он тебя
