Только в сумерках, когда вынесли последние мешки с мукой, и повозка увезла каменщиков на постоялый двор в Тихий Омут, я позволила себе присесть. Ноги гудели, но я не чувствовала усталости. Чем-то это всё напоминало популярные компьютерные игры моего мира — построй империю, посади огород, вырасти осетров на морской ферме. Только здесь всё было интереснее. Потому что здесь была настоящая жизнь, а там… мир фей и эльфов, наполовину выдуманный, наполовину фальшивый.
После ужина работники отправились спать, мамашенька разгребла прогоревшие угли, закрыла печку и тоже отбыла в спальню, а я сделала вид, что занята подсчетами для доктора Ларка, разложив на сундуке бумаги, перья и откупорив бутылек с чернилами.
Когда на мельнице стало тихо, я накинула шаль и вышла из дома. Прошла вдоль ограды до голубятни, посматривая по сторонам, но ничего подозрительного не заметила — ни людей, ни голубей.
На всякий случай я сделала вид, что хочу зайти в курятник, но в последний момент нырнула в темноту, к мельничному колесу. Выждала ещё немного и, убедившись, что никто за мной не наблюдает, спустилась по мосткам к самой воде.
— Э-эй! — позвала я негромко, а потом свистнула, подзывая моргелютов.
Видимо, в эту ночь Рейвен послушался меня и сидел дома, как примерный гражданин, потому что почти сразу под мельничным колесом заплескалось, и показалась плоская с лужицей на макушке голова.
Каппа. Который тут вроде как за главного. По-крайней мере, разговаривала я всегда с ним.
— Иди-ка сюда, моргелюша, — позвала я его, подманивая пальцем.
— Хозяйка принесла вкусненький хлеб? — обрадовался водяной.
— Получишь много вкусненького хлеба, если принесёшь кое-что доброй хозяюшке, — пропела я, наклоняясь к нему, когда он подплыл и ухватился перепончатыми лапами за доски.
— Принести рыбку? — с восторгом спросил он.
— Нет, в этот раз не рыбку, — покачала я головой. — Принеси-ка мне то, что вы показывали Бриско. Книжечку. Вы ведь показывали ему книжечку?
— Какую книжечку? — Каппа вытаращил рыбьи глаза.
— Не хитри, — строго сказала я ему. — Тащи сюда «Чёрную курочку», если не хочешь, чтобы хозяйка рассердилась. А если хозяйка рассердится, то тут вместо мельницы будет стоять церковь.
— А, «Чёрная курочка»? — сразу вспомнил водяной. — Хозяйка решила заняться делом?
Я не успела расспросить, что было за дело, как моргелют нырнул камешком — только круги пошли по поверхности. Я не находила себе места, дожидаясь его возвращения. Значит, гримуар существует. И значит, я почти поняла, что здесь произошло.
Луна поднялась, прочертив по озеру колеблющуюся серебряную дорожку, и в середине этой дорожки показалась голова со щупальцами. Моргелют плыл медленно, а справа и слева от него вынырнули Каппа и человек-рыба с зубастым, безносым лицом. Я сразу поняла, что они тащат что-то тяжелое. Тяжелое даже в воде…
Я в волнении потёрла ладони, но моргелюты, вместо того, чтобы плыть к мельничному колесу, зачем-то поплыли вдоль берега, удаляясь от дома.
— Эй! — шепотом крикнула я.
Каппа услышал и оглянулся. И махнул перепончатой лапой, подзывая меня.
Лезть в воду? Ну это точно — нет…
Подумав, я побрела, а потом побежала вдоль берега, стараясь не упустить моргелютов из виду. Мы миновали то место, где я разговаривала с Анной, а потом я добежала до большого валуна и узнала это место даже в темноте.
На этом камне сидел Рейвен, когда делал зарисовку места преступления…
Я как наяву увидела руку кузнеца — с широкой ладонью, с черными от копоти пальцами… Рука плыла по волнам безвольно, медленно…
Бриско был убит здесь же. И Эдит пыталась утопиться на этом месте…
По спине пробежал противный холодок, и я закуталась в шаль поплотнее, прекрасно понимая, что холодно мне стало не от речной прохлады.
Моргелюты плыли именно сюда, и я уже могла разглядеть, что они несут втроем — что-то квадратное, темное, с блестящими искорками на уголках…
Книга. Это и правда была книга. Большая, чёрная.
Моргелюты подплыли совсем близко к берегу и остановились.
— Давайте её сюда, — позвала я нетерпеливо.
Но Каппа замотал головой так, что вода из ямки на макушке расплескалась, и ему пришлось нырнуть, чтобы наполнить её снова.
— Мы не можем, хозяйка, — пропыхтел он. — Чёрная курочка тяжёлая… Нам её дальше не поднять, озеро не пускает…
Не придумав ничего лучше, я зашла в воду по щиколотку, потом по колено и остановилась возле моргелютов, которые с усилием удерживали на поверхности воды книгу.
— Чёрная курочка выходит на берег только здесь, — продолжал пищать Каппа, — тут берег пологий и нет течения.
— Вы и для Бриско приносили книгу сюда? — спросила я.
Моргелюты с готовностью закивали, а мне стало жутко, потому что я представила, как Бриско точно так же, как я, заходит в воду, чтобы взять колдовскую книгу, и в это время раздаётся выстрел, и Бриско падает лицом в темную воду…
В лесу громко треснул валежник, я вздрогнула, оступилась и упала в воду на колени, подняв кучу брызг. Сердце бешено заколотилось, я забила руками, хотя тут было совсем неглубоко…
Моргелюты захихикали, и никаких серебряных пуль из чащи не прилетело, а я поднялась на ноги, выжимая насквозь мокрую юбку, и прикрикнула на водяных:
— Что хохочете? Очень смешно — человек оступился. Тащите книгу на берег.
Каппа опять замотал головой и заверещал:
— На берег нельзя, хозяйка! Книгу нельзя выносить из озера! Читай здесь.
— А что там такого интересного? — сердито спросила я, поправляя шаль на плечах.
Концы шали намокли и теперь неприятно холодили спину и бока.
— И что можно прочитать в темноте? — я оглянулась на лес, пытаясь определить — есть там кто-то или нет.
В любом случае, Рейвен точно не бродил где-то поблизости. Иначе моргелюты почувствовали бы. Остаётся надеяться, что ветки хрустели не под человеческими ногами.
— Хозяйка всё прочитает, — вкрадчиво пообещал Каппа и щёлкнул замочком на боковом стыке страниц.
Книга раскрылась бесшумно, и страницы начали перелистываться сами собой. Моргелют оказался прав, свет был не нужен, потому что на черных страницах бежали огненные строчки — бежали, мерцали, затухали и разгорались, словно подмигивая. Приглашали прочесть…
— Остановись здесь, — невольно заинтересовалась я текстом, когда заметила загнутый уголок одной из страниц.
Книга раскрылась именно там, где я просила, и листы замерли, давая мне время прочесть заклинание.
Оно было написано сплошным текстом, без точек и запятых, как писали в незапамятные времена, и содержание ничуть не было похоже на текст гримуара, который был в нашей библиотеке, и который можно было найти в интернете. Я помнила, что там были какие-то круги и звёзды, знаки, похожие на арабские письмена, и иероглифы — вроде талисманов, которые полагалось чертить на бумаге или шёлке, а здесь записи были на староанглийском, вполне понятные и читаемые.
