обрадовался такой тяге к знаниям. Как же хорошо, что это злосчастное пятно осталось на джинсах, а не на репутации. Марк вовремя увел ее с дискотеки. Меньше всего Соне хотелось быть ему обязанной или благодарной, но выбора не оставалось, пришлось смириться с этим зудящим чувством и затолкать его поглубже в подсознание. Позволить ему себя провожать? Точно нет. Абсолютно точно!
Вера Андреевна закрыла калитку.
– Оставь танцы, и появится время. Спорт открывает большие перспективы.
Развернувшись, она пошла по скользкой плиточной дорожке, расставляя ноги, чтобы не упасть. А Соня смотрела ей вслед, точнее, на шею. Прямо над мохнатым воротником куртки колыхались бордовые отпечатки. Такие же следы проступали сквозь колготки над сапогами, и больше всего их было на внутренней стороне бедер.
Соня стиснула зубы. Интересно, когда родительское собрание закончилось? Мама успела погулять до него или после? Не в первый раз она видела бордовые разводы на коже своей мамы и начала догадываться, что они означают, хотя Вера Андреевна никогда не давала повода её заподозрить. Хорошая хозяйка, любящая мать и верная жена. Только так. Соня не понимала, что ей чувствовать и что думать, как реагировать? Предъявить, что она всё знает? Возмутиться? Рассказать папе? Нашла самый простой выход – молчать и делать вид, что ни о чем не знает. И ведь не знала бы, если бы не наблюдала на маме эти предательски кричащие бордовые следы.
Соня и не заметила, как начала оправдывать маму. Ей одиноко, хочется любви, а папа словно еще один ребенок. Постоянно у него все не так, всем недоволен. Почти несамостоятельный: погладь, приготовь, принеси и выслушай вечные проблемы на работе. Мама просто хотела почувствовать себя женщиной. Папа сам виноват.
В понедельник Соня выбросила из головы лишние размышления об отношениях родителей. Сами разберутся – не маленькие. Тем более Сонины странные способности не находили подтверждения, может, бордовый – вовсе не цвет измены, на улице ей каждый день попадались «разукрашенные» люди, и этот венозный оттенок не был редкостью.
Соня рассеянно слушала Маруську Игоревну, разглядывала класс. Олеся с утра кусалась больнее обычного и напоминала чумную лисицу, цеплялась к Монашке, даже Костю грубо послала, к Марку не ластилась, явно принесла плохое настроение из дома и гадала, на ком сорвать злость. Задумавшись, Соня не заметила, что остановила взгляд на Марке. Он, как обычно, сиял канареечной пыльцой и сосредоточенно скрипел ручкой. Почувствовав пристальное внимание, перестал писать и повернулся к Соне за мгновенье до того, как она успела чуть скосить в сторону глаза. Пусть думает, что ему показалось, и её внимание он себе нафантазировал.
Маруська Игоревна постучала указкой по столу.
– Сегодня после уроков наряжаем класс. Так что по домам сразу не расходимся. Надеюсь, вы не забыли про игрушки и вату?
Класс зашумел, принялся вразнобой рассказывать о принесенных из дома украшениях. Учительница вздохнула. Не вовремя она об этом напомнила, нужно было ближе к концу урока. Еле успокоила учеников, взбудораженных приближающимся Новым годом.
Соня тоже принесла игрушки. Пришлось взять те, что привезли из Анапы. В воскресенье бабушка нарядила ёлку. Помогать и прикасаться не позволила, разрешила только смотреть и восхищаться. Правда, восторга у Сони не случилось, и сымитировать его не удалось. Бабушка это заметила и высокомерно качнула головой:
– У тебя совершенно нет вкуса. Выглядишь как разукрашенная цыганка, кидаешься на всё, что блестит и переливается, вот и не можешь оценить настоящую утонченную красоту. Вся в мать.
– Красоту?
– Именно.
Соня не знала, как обозвать ёлку бабушки, но определение «красивое» точно не приходило в голову. Такие игрушки она не принесла бы в школу, даже если бы бабушка разрешила.
На перемене Олеся созвала совет.
– Прошел слух, что новогодняя дискотека под вопросом. После Осеннего бала директор рвет и мечет. В одном из классов застал парочку в… щекотливой ситуации, – она бросила короткий взгляд на Соню. – Кайла сама виновата, раззадорила Сергея и свалила. Он мужчина, вот и нашел себе развлечение на вечер.
Соня уже слышала эту новость, о ней не поленились написать в женском туалете: Сергей оприходовал тихую на вид одноклассницу. До этого события девушку никто и не замечал, теперь же она попала в список интересных особ. Соня испытала занимательную и неожиданную гамму эмоций: возмущение, любопытство, злость. Ревности не было. В разговорах все чаще упоминали, что на Сергея подействовал восточный танец. Кажется, он сам и распустил этот слух. Вроде как себя реабилитировал и одновременно польстил Соне. Марина отреагировала не так спокойно. Но так как не могла открыто заявить о своей симпатии, гневно возмущалась тем, что из-за Сергея могут отменить новогоднюю дискотеку. Олеся наслаждалась её кипящей ревностью и периодически подбрасывала дровишек, придумывала пикантные подробности и наблюдала за представлением с затаенным злорадством.
Прикрываться здоровьем бабушки оказалось неприятно, но отступать было поздно, и Соня повторила:
– Я уже объясняла, позвонила мама, попросила срочно прийти домой.
Олеся неопределенно махнула рукой.
– Да-да, я помню, бабушке было плохо.
Вика обиженно надулась.
– Блин. Еще и без праздника останемся. Никогда дискотеку не отменяли.
– Хорошо ещё, что журналист успел свалить, было бы хуже, – вмешался Костя, – кстати, в четверг идем на каток?
– Конечно, идём! – подтвердила Олеся. – Когда еще выпадет такое счастье – мороз и снег в Краснодаре и открытый каток впервые не похож на бассейн.
Соня тоже ждала возможности покататься, точнее, научиться этому. Её опыт тут равнялся нулю. Пока она обдумывала, что бы такое надеть удобное и красивое, беседа свернула в другое русло.
– А у тебя вечеринка не отменяется? – с надеждой в голосе спросила Вика.
– Тебе лишь бы пожрать на халяву, – огрызнулась Олеся.
Вика вспыхнула, но сказать ничего не успела, за неё вступилась Марина, обозленная выходкой Сергея и подколками Олеси.
– Ты сегодня нервная. Не потому ли, что в пятницу собрание было, и папашка Кристины к твоей маме подходил? Всыпали тебе?
Олеся вздернула подбородок.
– Подходил. Нажаловалась тварина. Еще за это получит. Меня лишили карманных денег. И это перед Новым годом.
– А вечеринка? – осторожно поинтересовалась Вика.
– Будет, но кто на нее пойдет, я решу сама, – напомнила Олеся, кто тут королева. – Кайла, ты придёшь?
Соня сделала вид, что задумалась. Конечно, она пойдет, но нужно изобразить сомнение.
– Постараюсь.
– Брат мой приедет, и Сергей будет точно. Я уже с ним говорила, – закинула удочку Олеся.
На эту приманку клюнула Марина, мгновенно расцвела и решила помочь отомстить Кристине.
– Монашку нужно проучить.
Костя заинтересованно придвинулся.
– Я что-нибудь придумаю. Нельзя это так оставлять.
Марина склонилась к Олесе и заговорщически прошептала:
– А Марка ты позвала?
