хорошо делаем свое дело.
От улыбки у меня заболели щеки. Я была так довольна, что мне понадобилось неприлично много времени, чтобы заметить, как в меня всматривается Райн.
Моя улыбка погасла, и он рассмеялся:
– Полюбуйтесь-ка на нее!
– Что еще? – огрызнулась я.
– Ты только что выглядела очень довольной собой.
Я пожала плечами.
Ну и ладно. Я действительно была довольна собой.
– Можно сходить на западную окраину, – предложила я.
– Мм…
Он сунул руки в карманы куртки и огляделся, словно только что понял, где мы находимся.
– Это знак согласия?
– Есть идея получше.
Райн свернул в переулок, оставив меня стоять среди улицы.
– Куда ты? – крикнула я.
Он оглянулся и прищурился:
– Пойду выпью. Ты со мной?
– Хочешь сказать, что ты, человек, приходишь в этот квартал чуть ли не каждую ночь, режешь бедных вампиров-мерзавцев, которые попадаются тебе по дороге, становишься таинственным спасителем невинных людей и при этом – хотя ты, считай, половину жизни торчишь здесь – ты ни разу, ни разу с этими людьми не общалась? Никогда не заглядывала в паб? Никогда не говорила «привет» своим спасенным? Вообще ничего?
Он рассуждал как будто о чем-то несуразном, и это меня задевало.
– Я сюда приходила не за этим, – сердито зыркнула я на него.
Эффект от сурового взгляда был несколько смазан тем, что Райн был намного выше меня и шагал так быстро, что я почти переходила на неуклюжий бег, чтобы не отставать.
– …и мы сюда пришли не за этим.
– Да ладно тебе, принцесса. Мы так хорошо поработали, что больше убивать некого.
– Тогда нам надо назад в Лунный дворец.
– Я не хочу назад в Лунный дворец. Я хочу самого отстойного пива в городе. Пенистого, кислого, жидкого, как моча. И место, где такое есть, ближе чем через квартал. Ага!
Как только мы свернули за угол, его лицо просветлело, и он показал пальцем на другую сторону улицы – я увидела полусгнившую деревянную табличку, где, видимо, когда-то было написано «У Сандры». Но теперь осталось нечто вроде «У Са др».
– Это место, – сказал он, широкими шагами приближаясь к нему, – стоит здесь уже почти век, и…
– Подожди!
Я схватила его за руку, когда он уже взялся за дверную ручку. Движение вышло более резким, чем я хотела. Из кончиков пальцев у меня вырвались слабые дымки тени, а ногти вонзились в его кожаный плащ.
Он остановился, нахмурился и опустил взгляд на мою руку, побелевшую от напряжения. Потом на мое лицо. Его выражение изменилось… Смягчилось как-то.
– Орайя, что такое?
– Я…
Я даже не знала, как ответить на этот вопрос. Я отпустила Райна, сжала руки перед собой, чтобы он не видел, как они дрожат.
– В этом здании полно людей. – Я старалась унять дрожь в голосе.
– Да. И что?
«А то, что ты создан их убивать. И если ты потеряешь над собой контроль, я не знаю, смогу ли остановить тебя в одиночку».
– Я не собираюсь подвергать их риску, для того чтобы ты выпил дрянного пива, – холодно сказала я.
Он хохотнул:
– Я хочу пива, а не крови. И потом, с чего бы мне отправляться на охоту, когда я последние полторы недели с тобой вместе убивал каждого, кто этим и занимается?
Как беспечно, чтоб его.
– Все не так просто.
– Это еще почему?
– Потому что, если мы запустим такого, как ты, в комнату, набитую человеческими существами, может оказаться, что решать будешь не ты, – отрезала я. – Райн, я знаю, как выглядит жажда крови.
Мимолетная волна какого-то чувства, которое я не смогла расшифровать, – нечто похожее на сочувствие – пронеслась по его лицу, столь же быстро сменившись иронией.
– Ты беспокоишься, насколько я владею собой? Как это мило!
Он наклонился так близко, что я почти чувствовала, как его слова скользнули по моей щеке. Не знаю, почему я не отстранилась.
– Я прекрасно владею собой, – сообщил он. – Можешь за меня не волноваться.
У меня по шее поползли мурашки.
И эта дрожь, пробежавшая по телу, не была привычной дрожью страха. Той физической реакцией я умела управлять. А эта… эта меня напугала. Подсознательным желанием было не отстраниться, а придвинуться ближе. Я застыла. Мое тело не знало, как на это реагировать, искало страх и находило нечто совсем иное – гораздо более опасное.
Прошло много времени – а может, всего секунда-другая, – и я отступила в сторону, метнув на него строгий взгляд.
– Не важно, волнуюсь я или нет. И еще: что, если они поймут, кто ты?
– Я не стану сверкать ослепительной улыбкой, и они ничего не узнают.
– Нет, – выдавила я. – Дурацкая затея.
Складка у него между бровями углубилась, а потом исчезла от хитрой усмешки.
– А! Я понял.
Я прищурилась, заранее обижаясь на то, что он собирался сказать.
Усмешка переросла в широкую улыбку.
– Ты боишься! Ты – боишься кучки людей.
– Нет, не боюсь!
Я сказала это чуть громче и чуть быстрее, чем следовало, что подтверждало его подозрения.
Я не боялась. «Боялась» – слово неправильное. Просто все это было… неправильно. Мне здесь не место, я не с ними. Пусть у меня кровь и человеческая, но я давно отказалась от этой своей стороны. Райн был уверен, что сойдет за одного из них, но я не знала, сойду ли я.
– Отчего ты так переживаешь? – спросил он. – Ты ведь тоже человек.
– Не вполне, – насупилась я.
Он скорчил рожу:
– Айксовы титьки! Видела бы ты сейчас свое лицо. Я рад, что ты так гордишься своим наследием.
Не успела я остановить его, как он распахнул дверь в паб и потащил меня внутрь.
Паб находился в подвале. Шаткие ступеньки прямо от двери повели нас вниз, к тускло освещенной толпе. Люди сгрудились за разномастными деревянными столами на разномастных деревянных табуретах, близко наклонялись друг к другу и грубыми голосами переговаривались за карточными играми и кружками медовухи. Стены были из камня и глины; сквозь крохотные окошки под потолком виднелась улица. Висящие на стенах лампы заливали зал теплым оранжевым светом. В центре зала стояла квадратная стойка, за которой бармен разливал напитки и двигал тарелки с едой ожидавшим своей очереди посетителям. Воздух был густым от своеобразного аромата, сочетавшего запахи пива, пота и хлеба.
Внутри было темно и многолюдно. Пошли ли у хозяина дела в гору, с тех пор как мы с Райном возобновили патрулирование? Мне казалось немыслимым, что так много людей спокойно чувствуют себя на улице после наступления темноты, когда в тенях скрывается столько опасностей. А может, им было
